Для самопознания России необходимы знания, а не мифы

Валерий Гарбузов

Об авторе: Валерий Николаевич Гарбузов – член-корреспондент РАН, директор Института США и Канады им. академика Г.А. Арбатова РАН.

Идеи «суверенной демократии», «глубинного
народа», устремленность к традиционным
ценностям прямо наследуют антизападную
«теорию официальной народности»
графа Уварова. Ян Ксаверий Каневский.

Портрет графа С.С. Уварова, президента
Императорской академии наук. 1844

Уходящая эпоха уносит с собой многое: умирают иллюзии и надежды, разрушаются мифы, появляется новая реальность, меняется жизненная среда. Забывается то, чем жили целые поколения.

Зачастую правящие элиты авторитарных и тоталитарных политических режимов намеренно формировали утопические представления и мифы, целенаправленно распространяемые в массах. Подобное массовое манипулирование сознанием общества сразу же порождает у миллионов людей утопическую картину восприятия мира, позволяя объединять разрозненные политические и социальные группы вокруг национального лидера во имя какой-то конкретной цели. Вместе с тем оно также является мощным инструментом длительного удержания личной власти. И российская история здесь отнюдь не исключение.

Ни для кого не секрет, что заряд внешнеполитического экспансионизма не покидал Россию никогда, преследуя ее на протяжении всего исторического развития. Именно он стал одним из двигателей формирования Российского государства.

Такая тенденция проявлялась и в годы существования раннефеодального Древнерусского государства Киевская Русь в IX–XII веках, и в удельный период феодальных усобиц XII–XV веков, и во времена Московского централизованного государства XV–XVIII веков, и после образования Российской империи в 1721 году, когда евразийский континентальный экспансионизм стал фокусом нередко агрессивной внешнеполитической активности России, превратившей ее к началу XX века в самую крупную державу мира.

Миф о мировом коммунизме

Пришедшие к власти в октябре 1917 года большевики с энтузиазмом подхватили знамя российского континентального экспансионизма. Правда, они придали ему коммунистическую окраску и глобальный масштаб.

После российской революции 1917 года правящая элита молодой советской республики взяла на вооружение экспансионистскую идею о мировой пролетарской революции, в которую беззаветно верили первые советские большевики (Зиновьев и Каменев, Ленин и Троцкий, Сталин и Бухарин). Мало кто из них сомневался в том, что после октября 1917 года вслед за Россией революционный пожар вспыхнет и в остальном мире, а вся Европа (и даже Америка) будет непременно советской.

Особый революционный радикализм исходил тогда от Троцкого, претендовавшего на роль главного организатора Октябрьского переворота и идеолога перманентной революции – непрерывного революционного процесса в мировом масштабе.

С целью организации мировой революции в 1919 году в Москве был создан ее штаб – Коминтерн, сформировавший свои секции – национальные компартии и превращавшийся во внешнеполитический инструмент быстро растущей советской империи. Однако скоро стало ясно, что идея эта – всего лишь пустой миф, несбыточная утопия. В 1943 году под нажимом союзников по Антигитлеровской коалиции Коминтерн объявил о самороспуске.

Советская мифология

Государственная пропаганда СССР 1960–1970-х годов строилась вокруг нескольких фокусов, формировавших внешнеполитическую советскую мифологию.

Одним из них был тезис об американском империализме, захватывающем весь земной шар и препятствующем продвижению остального мира к светлому коммунистическому будущему. То, что внешнеполитический курс СССР в годы холодной войны был его зеркальным отражением, сегодня мало у кого вызывает сомнение. Две супердержавы сдерживали друг друга, практически используя одни и те же инструменты для создания собственных сфер глобального геополитического влияния.

Вместе с тем широкое распространение в советской научной и учебной литературе приобрел и другой тезис – об исторической обреченности капитализма, вступившего в свою последнюю стадию – империализм, и о трех центрах межимпериалистических противоречий (США, Западная Европа и Япония), накопление которых приведет к его неизбежной гибели и победе мирового коммунизма.

Главными отрядами антиимпериалистического движения объявлялись три основных освободительных потока: страны социалистического лагеря, мировое коммунистическое движение и национально-освободительное, антиколониальное движение, усилиями которых и должна быть разрушена мощная империалистическая плотина, препятствующая прогрессу человечества.

Обострение противоречий империализма, распад его колониальной системы, усиление политической реакции, глубокий кризис буржуазной политики и идеологии объявлялись симптомами «общего кризиса капитализма», охватившего западное общество. Эта утопическая теория существовала десятилетиями, тотально распространялась в СССР и странах социализма, никогда не подвергаясь сомнению.

Подобные утопичные догмы были закреплены в принятой XXII съездом КПСС в 1961 году третьей Программе КПСС, нацеленной на построение в течение 20 лет коммунизма, и в ее новой редакции, принятой XXVII съездом партии в 1986 году, в основе которой лежала утопическая доктрина «развитого социализма».

Каждый раз идеологические шараханья несменяемой советской партийно-государственной верхушки, погружая общество в мир иллюзий, вели к созданию ложной картины мира.

Эволюция капитализма

Однако реалии (как это часто бывает) оказались совершенно иными. «Общий кризис капитализма» так и не привел к победе мирового коммунизма. Напротив, Советский Союз под грузом внутренних глубоких противоречий распался, а вместе с его распадом рухнула и зашедшая в тупик система социализма. Мировое коммунистическое движение оказалось в глубоком кризисе, так и не достигнув поставленной цели.

Иная ситуация складывалась на Западе. Преодолевая кризисы, западный капитализм не умирал, а эволюционировал преимущественно в социалистическом и неолиберальном направлениях. Следуя правилу «хочешь выжить – изменись», он становился все более регулируемым со стороны государства, все более человечным и привлекательным для собственных граждан. Социальная ответственность государства и бизнеса стала нормой западного мира.

Эта способность капитализма под влиянием кризисов быстро адаптироваться, избавляясь от собственных пороков, постоянно развиваться и совершенствоваться, оказалась за пределами видения «прозорливых» советских мыслителей.

«Старые песни о главном»

Сегодня на волне антизападных настроений в атмосфере псевдопатриотического безумства, охватившего регулярно слушающее «старые песни о главном» население России, которое с поразительной легкостью, наивно и бездумно воспринимает тезисы тотальной государственной пропаганды, создаются новые мифы, а вместе с ними формируется и современное утопическое сознание. Эти мифы распространяются денно и нощно посредством нового поколения хорошо проплаченных профессиональных политических манипуляторов и участников многочисленных телевизионных ток-шоу.

В условиях ползучей реставрации сталинизма их усилиями внедряются новые догмы – о кризисе глобализации и всего «англо-саксонского» мира (что бы это значило в XXI веке?), о новой антиколониальной революции (в мире осталось всего 17 колоний!), об утрате американского доминирования (и это после распада СССР?), о великой мировой антиамериканской революции, в целом об упадке Запада (втором пришествии «общего кризиса капитализма»?!).

Для подобных заявлений нужны веские основания. Есть ли они? Попробуем разобраться.

Неформальные империи современного мира

Доминирование США – объективный постоянно действующий фактор, начавший процесс своего формирования с начала XX века и существующий (к глубокой печали современных отечественных псевдопатриотов) до сих пор. Правда, масштаб этого фактора, а также характер и формы его проявления эволюционировали.

За почти 250-летний период своего существования и развития благодаря глобальной экспансии США в XX веке превратились в «неформальную империю современного мира», пронизывающую собой и одновременно интегрирующую в себя почти все страны и континенты. Именно это стало долгосрочным стратегическим курсом США – «нации всех наций» и сверхдержавы современности.

Сегодня Соединенные Штаты, производя 25% мирового промышленного ВВП, продолжают оставаться экономическим гигантом современного мира. С помощью 12 военно-политических блоков и более 1000 военных баз и объектов, размещенных в стратегически важных регионах мира, они обеспечивают свое глобальное доминирование: американское военное присутствие зафиксировано более чем в 80 странах мира.

США – ядерная супердержава, сохраняющая мировое лидерство в таких областях, как мировая экономика, финансы, военная сфера, инновации, прямые инвестиции и культура. Они до сих сохраняют свою привлекательность, свидетельством чего являются неиссякаемые массовые потоки иммигрантов со всех континентов. Ежегодно в США прибывают около 1 млн человек.

Обладая более 70% (8150 т) всего мирового золотого резерва, США являются бесспорным лидером по объемам золотого запаса. Это позволяет удерживать позиции американского доллара как мировой валюты. И хотя в его надежность сегодня верит лишь 3% россиян (парадокс: около 60% граждан РФ хранят свои сбережения в долларах, объем которых составляет рекордные 226,6 млрд!), он в долгосрочной перспективе продолжает оставаться самой популярной и стабильной валютой в мире – главной мировой резервной валютой.

Американское глобальное доминирование вызывает разную реакцию – от неприятия до поддержки. В мире почти 70% населения признает лидерство США и относится к этой державе в целом положительно. Вместе с тем антиамериканизм всегда сопровождал движение Соединенных Штатов на пути к геополитической вершине. Стойкое неприятие этой супердержавы сохраняется сегодня в таких странах, как Иордания, Китай, Палестина, Пакистан, Ливан, КНДР, Россия, Беларусь, Куба, Австрия, Словения, Венесуэла, Иран.

Антиамериканский внешнеполитический курс СССР, нацеленный на противодействие США и всему Западу, помог в свое время создать альтернативную социалистическую империю, просуществовавшую всего несколько десятилетий и рухнувшую в силу собственной нежизнеспособности. Ее глобальный крах должен был бы стать хорошим уроком всему человечеству.

Любые попытки сколачивания новой антиамериканской коалиции в глобальных масштабах (упорно предпринимаемые сегодня российскими властями, охваченными стремлением «вернуть утраченное») вряд ли приведут к успеху. Интересы большинства государств мира слишком уж интегрированы в американские, формируя стратегическую взаимозависимость между ними и сдерживая тем самым любой агрессивный антиамериканизм.

Бросивший вызов Соединенным Штатам и начавший более 40 лет назад свое возвышение Китай идет аналогичным американскому путем, завоевывая все новые и новые рынки и сферы влияния по всей планете. Превратившись в мировую фабрику, эта держава стоит на пороге трансформации во вторую «неформальную империю современного мира», главного (после распада СССР) глобального конкурента Соединенных Штатов. Однако факторы, обеспечивающие имперское будущее Китая, будут скорее всего иными.

Согласно макроэкономическим прогнозам, уже в ближайшие 10 лет Китай может обойти США по номинальному размеру экономики. Этот процесс будет сопровождаться борьбой юаня с долларом и возможным вытеснением последнего с позиций мировой резервной валюты. Произойдет ли это? Ответить на это вопрос пока трудно. Но если это и случится, мир, несомненно, ждут большие перемены.

Таким образом, сегодня на планете существует всего лишь две неформальные империи – США и Китай. Россия представляет собой бывшую империю, наследницу советской супердержавы, переживающей крайне болезненный синдром внезапно утраченного имперского величия.

То, что у России сегодня наблюдается ярко выраженный постимперский синдром, – скорее трагическая закономерность, нежели историческая аномалия. Его особенность в том, что он не проявился сразу после распада СССР в 1991 году, а дал о себе знать гораздо позже, с приходом к власти Путина. Спустя более 30 лет отложенный синдром, возможному зарождению которого прежде не придавалось особого значения, приобрел угрожающий характер.

Три геополитические программы

В современном мире есть всего лишь три державы с собственными глобальными программами: США, Китай и Россия.

Прежде всего США, которые на протяжении всей своей истории формировали собственную геополитическую программу на основе идей американской исключительности и мессианства, универсализма американских ценностей, американского доминирования и неоспоримого лидерства. Проводя политику глобального экспансионизма, распространяя за пределы своих границ собственные ценности и институты, превратившись во второй половине XX века в неформальную империю современного мира, они надолго закрепили за собой статус главной супердержавы планеты.

Китай сравнительно недавно встал на путь формирования собственного глобального курса. Основными его этапами стали реформы Дэн Сяопина, политика «Один пояс – один путь» и концепция «Создание сообщества единой судьбы человечества». Все они так или иначе направлены на достижение Поднебесной лидирующих позиций на пути к мировому прогрессу.

Ясно одно: США и Китай – две неформальные империи современного мира. Причем обе эти империи, родившиеся в разных частях света, в разные эпохи, очень похожи по методам распространения своего глобального влияния. Не случайно и главная конфронтационная ось современного мира пролегла именно между ними.

У России же своя – особая – орбита. Являясь главной наследницей созданной на развалинах Российской империи советской супердержавы, она оказалась заложником собственного имперского комплекса. Именно этим и объясняется ее нынешнее внешнеполитическое поведение и те проблемы, которые оно несет миру.

Не секрет, что после распада колониальных империй у всех метрополий возникала неизбежная ностальгия по утраченному величию – так называемый постимперский синдром. Он формировался практически сразу же, когда было понятно, что былое колониальное могущество рушится.

Например, Уинстона Черчилля не очень-то радовала победа во Второй мировой войне, потому что случилось то, к чему тот явно не был готов. Выросший и сформировавшийся в Британской империи, он не мог смириться с тем, что эта империя разваливается у него на глазах. То же самое можно сказать и о его современнике – генерале Шарле де Голле. Воспитанный во французском обществе с имперским сознанием, он не мог привыкнуть к тому, что Франция безвозвратно теряла одну за другой свои колонии. Но, преодолев свои имперские чувства, они все же сумели приспособиться к принципиально новой ситуации.

Россия, которая сегодня проходит через крайне болезненный постимперский синдром, также пытается сформировать собственную глобальную геополитическую программу. Но она пока что слишком зыбка, неустойчива и эклектична. Судите сами: программа (скорее набор установок) основана на смешении идей евразийства, «русского мира», на агрессивном антиамериканизме, противоборстве с однополярным миром и «загнивающим» Западом в целом.

В ней также содержатся идеи «суверенной демократии», «глубинного народа», тоска по традиционным ценностям и православной вере. Вся подобная смесь держится на консервативном клее, соединяющем ее разнородные компоненты. Чем-то эта мешанина напоминает антизападные идейные изобретения почти 200-летней давности – «теорию официальной народности» пребывавшего в течение 30 лет бессменного президента Императорской российской академии наук и по совместительству министра народного просвещения графа Сергея Уварова. Его триада «Православие. Самодержавие. Народность» являлась идейным воплощением русского монархизма, который наряду с православием и обеспеченной поддержкой народа самодержавной властью якобы выступают надежными гарантами существования и величия России.

Что же касается консерватизма, который так полюбился нынешним российским властям, то он не так однозначен. Единого, вневременного и универсального консерватизма в мире не существует. Это явление перетекающее, объекты консервации у него разные, в разных странах он индивидуален. А тот консерватизм, который был в России когда-то в начале ХХ века и порой берется сегодня за образец, вряд ли пригоден в нынешних обстоятельствах.

Современная Россия, оказавшаяся главным преемником советской сверхдержавы и испытывающая ностальгию по былому величию и утраченному влиянию, переживающая сегодня отложенный постимперский синдром, несмотря на свой малый удельный вес в мировой экономике, все еще обладает сильным экспансионистским зарядом и пока так и не раскрывшейся амбицией глобального геополитического воздействия.

Имея богатый опыт коммунистического экспансионизма, связанного с деятельностью Коминтерна, быстро создав после победы во Второй мировой войне сферу собственного регионального и глобального влияния, а с распадом СССР мгновенно утратив ее, современная Россия пытается пока безуспешно взять запоздалый реванш.

С этой целью она инициировала создание новых интеграционных объединений (ОДКБ, ЕАЭС, ШОС, БРИКС), формируя тем самым собственные геополитические поля и пространства. Эти же цели преследовала и некогда успешная энергетическая стратегия России, которая воспринималась в мире не только как инструмент закрепления за собой надежных рынков сбыта энергоресурсов, но и как ключевой элемент организации ее собственных сфер глобального влияния.

Пытаясь сплотить вокруг себя на антизападной платформе бывшие колониальные и угнетенные народы стран Азии, Африки и Латинской Америки, вовлекая их в борьбу со странами «продавливающего свое мировое господство» и десятилетиями доминирующего в мире «золотого миллиарда», Россия претендует сегодня на роль лидера «глобального большинства».

Однако составить реальную конкуренцию США и Китаю и превратиться в самостоятельный геополитический антизападный локомотив она пока так и не сумела. Да и при помощи вновь создаваемой государственной мифологии вряд ли уже сможет.

Цель всего этого вполне очевидна – погружающее собственное общество в мир иллюзий и сопровождаемое великодержавной и патриотической риторикой нескрываемое и намеренное бессрочное удержание власти любой ценой, сохранение собственности и политического режима нынешней правящей элитой и интегрированным с ней олигархатом.

В условиях информационного века, замещая реалии иллюзиями, Россия словно застыла в прошлом, все еще уповая на царя-батюшку или иную твердую руку верховной власти, пытаясь при этом безуспешно вернуть себе былое величие, утраченные владения и мировое влияние.

В связи с этим заметим, что многие сегодня склонны, по словам знатока самодержавно-бюрократической реальности М.Е. Салтыкова-Щедрина, путать два понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство». Слова, сказанные великим писателем в эпоху царизма, актуальны и сегодня. Нынешние отечественные клевреты авторитаризма (подобно сатрапам канувших в Лету древневосточных деспотий), видимо, начисто лишенные исторического сознания, без стеснения, с трогательным умилением, искренне отождествляют главу государства с самим государством, временного властителя страны – с великой национальной и исторической константой.

Стыдно, господа, и унизительно!

У каждого народа, как и у каждого человека, есть собственная биография. Есть даже и своя прописка. А самое ценное – его неповторимый характер, который придает каждому особую индивидуальность и исключительность. Лишь зная его, можно выстраивать линию цивилизованного и ответственного международного поведения, явный недостаток которого существует в сегодняшнем мире.

Но это далеко не все. Знания, а не мифы о другом народе и государстве позволяют понять не только его, но и самого себя, сформировав всесторонний и одновременно критический взгляд на собственную страну, на ее историю со всеми трудными страницами, ее непростым и трагическим прошлым, даже если оно и было перемешано захватывающими общество иллюзиями. Правда, давно уже и безвозвратно утраченными.

---

---

Читайте нас в Телеграм