Когда, не умевшего ставить подпись, полковника Зализняка
носком сапога поворачивая его звериную морду
в канцелярии Каргопольского карабинерного полка
спросили: «Зачем вы с Гонтой ушли из местечка Умны?
Почему вы ушли из местечка, которое вы захватили?»

Зализняк ответил, что с сотником Гонтой и казаками,
вышли они поскольку от великого числа погубленного народу
и жить, и дышать было совсем не можно. От лежавших повсюду
и разлагавшихся трупов стоял такой смрад, что гайдамаки
не смогли даже толком насладиться своею «победой».



Да и победа ли... Безоружный город был взят налегке.
Польский губернатор Умани Младанович, понимая,
что ему нечем отразить штурм, послал казаков в Бендеры
купить у турок ядер и пороха, для единственной пушки...
Казаки прикарманили деньги и ушли к гайдамакам.

А единственный боеспособный отряд – надворная сотня,
казачья милиция, которую город содержал для своей защиты,
отряд под командой сотника Ивана Гонты
в полном составе нарушил клятву и предал город.
Все во главе с командиром перешли на сторону Зализняка.

«Защитники» объединились с вражеской силой.
Они наступали на город единым войском
во главе с Максимом Зализняком и Иваном Гонтой
Они шли вместе, чтобы громить и грабить,
сильничать девок и резать, резать и резать.

Это было хмельное-хмельное веселье,
что заповедано ватажным хохлам атаманом Хмелем.
По приказу Гонты было запрещено хоронить убитых,
трупы бросали средь улиц, кидали в колодцы
на трупы садились, когда делили добычу.

Убивали мужчин, убивали женщин.
Увивали и стариков и младенцев.
Их мясо кидали на съеденье собакам.
На острие пик натыкали еврейских детишек.
И носили с собою по городу как хоругви.

Разложив на полу в синагоге свиток Торы,
гайдамаки стали топтать его ногами
и резать на нем евреев. «Спасибо
за вашу скатерть» - они, смеясь, говорили.
И кровь за порог вытекала.

Гонта хвастался, что от резни погибло — 30 тысяч.
Тридцать тысяч — лежало на улицах города и разлагалось.
Тридцать тысяч убитых мешали им насладиться «победой».
Тридцать тысяч трупов возвышались как постаменты
памятников сим героям — Гонте и Зализняку.

Если кто-нибудь думает, что гайдамаки тогда
принципиально убивали только евреев... он ошибается.
Они были шире ваших стереотипов.
Покончив с евреями, убийцы принялись за поляков.
Шляхтичей резали, не отходя от костела.

Кроме жидов и ляхов, в городе вырезали униатов,
а заодно (гулять, так гулять, коль такая возможность),
подвернувшихся своих — православных.
Убивали всех, кто под руку попадется.
И трупы лежали кучами и разлагались.

Ныне заголовки гласят: «Зализняк и Гонта — возвращаются в Умань».
Они возвращаются как победители в Умань.
Они возвращаются памятниками на те постаменты,
которые коллективная память хранит и лелеет
как символ свободы, достоинства и величья.

Сегодня в Умани нет десятков тысяч евреев.
Сегодня в Умани нет десятков тысяч поляков.
Хохлы, возвратившие Зализняка и Гонту,
что вы будете делать одни без жидов и ляхов?!
С такими героями вам придется резать друг друга.

Слава Украине! Слава её героям — Зализняку и Гонте!
Слава вспоротой Украине! Слава вспоровшей ей брюхо героям!
Если народ позорных страниц не стыдится. Наоборот,
гордится погромщиками и палачами. Ставит памятники
своей беде, своему позору... Он заслуживает их повторенья.

Давид Эйдельман