Наблюдала вчера, в общем-то, обычную для Израиля, но от этого не менее потрясающую картину. Стою я в очереди к кассе в супере, у соседней кассы - солдат с упаковкой воды. В полевой форме, с полной выкладкой. Очень уставший, запылённый… Видно, что не первый день на шетахе (не знаю, как это точно перевести на русский… На учениях в поле?). Живу я на территориях, вокруг нас много армейских патрулей. И в жару, и в холод ребята стоят в этом своём многокилограммовом снаряжении на перекрёстках, тремпиадах, охраняют окрестности…

За солдатом в очереди в кассу стоит женщина лет пятидесяти. И когда подходит его очередь, она говорит: "Не плати, я заплачу". И - кассирше: "Добавь в мой счёт".

Кассирша понимающе кивает, солдат пытается возражать, ему неловко. И женщина говорит: "Сыночек, считай, что это от мамы. Ты только домой вернись".

Солдат обнимает её и уходит. Кто-то в очереди тихо говорит: "Правильно, это же дети…"
Стоим, ревём… женщина, кассиры, половина очереди в кассу….

И я подумала…
Мы же совершенно не воинственный народ. Мы – народ еврейских мам. Для нас каждый ребёнок – свой. Сколько бы лет ему ни было и из какой бы общины он ни происходил. Нам, по большому счёту, что нужно? Чтобы чадушко вовремя покушало горячее и не ходило без тапок по холодному полу. Чтобы вся семья за столом. Чтобы внуков полон дом. Чтобы было кому печь пироги и готовить фаршированные шейки… Чтобы не было войны и не нужно было панически бояться той минуты, когда твой сын оденет форму и возьмёт в руки оружие, а муж сменит тёплые тапочки на армейские ботинки, и пуховое одеяло - на спальный мешок.
Ну, и ещё немножко – посплетничать о том, какое ужасное платье купила себе соседка из квартиры напротив...


Объявление в витрине магазинчика: «Солдат/полицейский при исполнении, возьми себе
что-нибудь попить за наш счет. Это то немногое, что мы можем дать взамен за вашу
верную работу...».


Нам не так много нужно. Просто чтобы не мешали жить.
Но «не воинственный» народ - не значит «слабый». Мы гордимся своими детьми. И мы – наседки, глотая слёзы, собираем наших чадушек в армию с такой же тщательностью, как когда-то в школьные походы, пытаясь, несмотря на возмущённое сопротивление ("Мама, ничего не надо, нам выдали всё"!), впихнуть тёплый шарфик в армейский баул. А потом ждём и молимся. Молимся и ждём. Молимся за всех. Потому что нет чужих детей. Потому что знаем, что где-то чья-то мама скажет твоему уставшему ребёнку: "Сыночек, считай, что это от мамы. Ты только домой вернись"...
Валерия Немайзер-Сахнович, Ариэль
Мы здесь!