Сообщения о том, что боевики «Исламского государства» обращают в рабство тысячи пленных курдок, вызвали возмущение мирового сообщества. На Западе привыкли считать, что работорговля — это варварский обычай, давно и безоговорочно изжитый.

Но даже для самых развитых и богатых стран Ближнего Востока рабство еще совсем недавно было вещью обыденной и вполне законной. И хотя сегодня официально торговля живым товаром там уже повсеместно запрещена, окончательно покончить с этой традицией так и не удалось.

Если во французских колониях рабство отменили еще в 1794 году, а в британских — в 1807-м, то, например, в Саудовской Аравии соответствующий королевский указ был издан лишь 6 ноября 1962 года. До этого рабство в богатой нефтью монархии процветало. По данным сотрудника правозащитного David Horowitz Freedom Center (Калифорния) Дэвида Гринфилда, специалиста по тематике исламского радикализма, в 1960 году в этой арабской стране насчитывалось 300 тысяч рабов — при всей численности населения в 4 миллиона человек! Причем есть основания полагать, что и эта огромная цифра неполна и учитывает лишь рабов, завезенных в предыдущее десятилетие.

«Подсчитано, что с 1950 по 1960 год из Аравии не вернулось более трехсот тысяч паломников обоих полов», — писал известный итальянский режиссер Фолько Куиличи, изучавший проблему современной работорговли при посещении в 1965-1966 годах целого ряда стран Западной Африки. «Конечно, не все пропавшие стали рабами, но абсолютно точно известно — и это признает даже правительство Саудовской Аравии, — что подобная участь постигла большую часть из них». «Крупнейший (в мире — прим. «Ленты.ру») рынок (рабов — прим. «Ленты.ру») находится в Мекке, где цены колеблются от 120 до 530 франков в зависимости от возраста, веса и физической силы раба», — резюмировал, основываясь на данных ООН, итальянец. Откуда привозили туда невольников? Как пишет профессор социологии Гарвардского университета Орландо Паттерсон в книге «Рабство и социальная смерть» (1985), в 1960 году они поступали «из деревень Французского Судана, Верхней Вольты, Нигера и региона Тимбукту» в Мали, то есть, в основном, из ставших в 1960 году независимыми французских колоний Западной Африки.

Что интересно, торговцы «черным деревом» вывозили рабов из Африки под прикрытием хаджа, то есть паломничества к святым местам в Мекке и Медине, куда год из года направлялись миллионы мусульман из самых отдаленных стран. «Я узнал, что с недавнего времени излюбленный метод торговцев живым товаром — выдавать себя за мусульманских миссионеров, организующих для целой семьи паломничество в Мекку, — писал Куиличи. — Условия оплаты поездки остаются в тайне. Но по приезде в Мекку торговцы требуют, чтобы им отдали детей в залог уплаты за обратные билеты. Многие из этих ловкачей продают таким образом целые семьи, которые оказываются не в силах расплатиться с кредиторами».

Нищета заставляет родителей продавать своих детей в рабство
Нищета заставляет родителей продавать своих детей в рабство
Фото: Veronique de Viguerie / Getty Images / Fotobank
«Кроме того, — добавляет он, — некоторые родители в Аравии сами продают своих детей! Торговля эта стала настолько частой, что сей способ получил наименование «человеческий аккредитив» (гарантированного способа оплаты – прим. «Ленты.ру»)». По словам Куиличи, выглядело это так: «Глава семьи годами экономит, чтобы скопить денег на паломничество в Мекку. В большинстве случаев сбережений не хватает на поездку самолетом туда и обратно для всей семьи. Но отец знает, где взять деньги на пребывание в Мекке и на обратный путь: он без труда сможет продать на месте дочь, сына или даже жену… Вернувшись, он заявит властям о смерти или исчезновении одного из членов семьи. В одном только Форт-Лами, столице Чада, ежегодно регистрируют более двух тысяч подобных случаев».

Историю Авада эль-Джиуд из Мали, отправившегося в 1948 году в паломнический тур по Красному морю и проданного в рабство, описала в августе 1954 году выходившая в Дакаре (Сенегал) популярная газета Afrique Nouvelle, а вслед за ней в 1955 году и французская Paris Match. По словам Авада, по достижении цели паломничества организатор заявил, что малиец должен отработать долг за тур, и отдал его в рабство в дом одного из саудовских принцев. Таким же образом в неволю попали еще четыре его спутника по паломничеству. В 1953 году Авада решили перепродать и отправили на невольничий рынок в саудовском порту Джидда: «Посадили в грузовик и привезли в большое темное помещение, забитое мужчинами и женщинами, которые из-за скученности были вынуждены все время стоять». Аваду удалось сбежать, перебраться на корабле в Судан и оттуда — на родину.

Работорговцы-мусульмане и их «живой товар». Рисунок конца XIX века
Работорговцы-мусульмане и их «живой товар». Рисунок конца XIX века
Фото: Kean Collection / Getty Images / Fotobank
Официальная отмена рабства королем Саудом ибн Абдель Азиз Аль Саудом, отмечает американский африканист Сюзанна Майер в книге «Рабство в двадцатом столетии» (2003), преследовала прежде всего внешнеполитические цели. К тому моменту пропаганда Египта, где строивший социализм с исламской спецификой Насер апеллировал к социально-освободительным аспектам вероучения Пророка, сосредоточилась в ООН как раз на проблеме рабства у главного арабского союзника США. В реальности же мало что изменилось: множество рабов, как констатировали в 1965 году сотрудники ООН, все так же оставались в собственности и у самого саудовского монарха. Разве что, все это уже не так афишировалось.

Зато, как сообщил Куиличи, пилот одного из лайнеров, доставлявших паломников из Западной Африки в Мекку, «отмена рабства в Аравии взвинтила цены (на невольников — прим. «Ленты.ру») похлестче, чем нефтяной бум». «Там легко дадут пять тысяч франков за девочку-подростка тринадцати-шестнадцати лет и две тысячи франков за взрослого мужчину, — утверждал летавший в Саудовскую Аравию пилот. — А цена на мальчика-африканца, кастрированного в младенчестве и специально обученного, чтобы стать стражем в гареме, достигает двадцати тысяч франков!» По его словам, «в Африке это знают, и в некоторых местах семьи сами тайком производят операцию над последним отпрыском многочисленного потомства, а затем ищут контакты с перекупщиками, но по большей части сами продают ребенка во время паломничества в Мекку».

Спрос на подобную категорию гаремных надзирателей, судя по всему, актуален до сих пор, в то время как трудившихся полвека назад на тяжелых работах рабов в Саудовской Аравии заменили миллионы по сути таких же бесправных гастарбайтеров из Эфиопии, Филиппин и Бангладеш. В 2012 году уже упомянутый выше эксперт по исламу Дэвид Гринфилд опубликовал в американском издание FrontPage Magazine скриншот объявления с одного из саудовских аккаунтов в Facebook. Его перевод, сделанный Гринфилдом, гласит: «У меня есть раб, купленный в одной из стран Африки, которому я оформил визу и ожидаю его доставки в Саудовскую Аравию. Его описание: возраст 26 лет. Чернокожий, высокий (рост 172 см), вес 60 кг. Кастрированный, отлично подходит для работы с семьей, вы можете проверить его с нашим врачом. Здоров, физических дефектов нет. Исповедует ислам, послушен». Все это происходит на Ближнем Востоке в наши дни!

Как отмечает Дэвид Гринфилд, на Аравийском полуострове развилась и собственная «теология рабовладения», оправдывавшая этот институт с точки зрения исламской веры. Так, когда во времена Османской империи прошел слух о возможном запрете рабства султаном, руководитель улемов (исламских богословов) Мекки издал фетву, объявив, что «запрет на рабов противоречит шариату». А уже в наши дни, в 2003 году, достоянием СМИ стали видеозаписи лекций шейха Салеха аль-Фаузана, авторитетного богослова, члена Совета старших улемов при короле, в которых говорилось, что «рабство является частью ислама… рабство — это часть джихада, а джихад идет, пока существует ислам». Так что, в общем-то, не вызывает удивления, что часть ближневосточных радикалов, провозгласив в июне этого года собственный «халифат», также ввела в нем официально узаконенное рабство и пообещала в скором будущем открыть и «невольничьи рынки», как в Средние века.

lenta.ru