Ислам становится все более распространенной религией в США. Несмотря на всплеск антиисламских настроений после теракта 11 сентября, на протяжении нулевых число мусульман в Америке стремительно увеличивалось. Уже сегодня ислам стал второй после христианства религией страны. При этом в окружении Барака Обамы есть люди, известные связями с исламистами.

«Соединенные Штаты Америки — исламское государство с Конституцией, соответствующей исламу». Это заявление, буквально всколыхнувшее все американское общество, прозвучало не из уст какого-нибудь сторонника теории заговора. Его озвучил Мухаммед Элибиари — старший член консультативного совета внутренней безопасности, действующего при одноименном министерстве США.

В скандал, начатый с публикации 31 октября 2013 года процитированного выше твита Элибиари, на днях вновь щедро подкинули дровишек. «Я говорил, что Америка — исламское, а не мусульманское государство», — написал 21 июня Элибиари (позже твит был удален, но уже процитирован в ряде СМИ), призвав «различать нюансы» этих понятий. В чем же разница?

Ислам — вторая религия Америки

Конечно, сегодня те, кто называет США мусульманским государством, сильно преувеличивают. Хотя, как отметили в 2012 году представители Ассоциации американских статистиков религиозных организаций, последователи религии Пророка являются самой быстрорастущей группой населения. По данным ассоциации, с 2000 по 2010 год число мусульман в Штатах возросло с 1 миллиона до 2,6 миллиона человек.
Этот взрывной рост, как годом ранее отмечалось в исследовании другой авторитетной социологической конторы, Pew Research Center, был обеспечен прежде всего за счет увеличения иммиграции из-за рубежа: если в 2000 году в США въехало 66 тысяч мусульман, то в 2009-м — 115 тысяч.
В итоге 40 процентов из живших в 2011 году в Штатах мусульман с иностранным гражданством (то есть иммигрантов в первом поколении, так как родившиеся на американской земле автоматически получают и гражданство США) въехали в страну именно в нулевые годы.

Это кажется удивительным, если вспомнить, что после теракта 11 сентября 2001 года по Штатам прокатилась волна нападений на мусульман (а также принятых за мусульман из-за тюрбанов сикхов) и принадлежащие им заведения. Несколько человек, похожих на выходцев с Ближнего Востока, тогда были расстреляны на улице средь бела дня в разных уголках страны, преимущественно в южных штатах.
Многие солидные издания и политики призывали к ядерной бомбардировке Мекки и Медины, дабы раз и навсегда покончить с исламом, а «Аль-Каида» объявила джихад против американцев в Афганистане и затем в Ираке как против «крестоносцев». Но одновременно с этим миграция в США из исламских стран (по данным Pew Research Center, среди них лидировали Пакистан, Бангладеш и Сомали) росла и росла. В Штатах обосновались и тысячи получивших там убежище как беженцы по политическим мотивам иракских курдов и турок-месхетинцев из Краснодарского края.

В итоге ислам стал второй после христианства религией страны. Его последователи доминируют в качестве таковых в 20 из 50 штатов, тогда как еще недавно игравшие таковую роль иудеи — только в 15-ти. Причем иудеи удерживают пока свой статус второй религии на Северо-Востоке и в некоторых штатах Среднего Запада, а вот почти на всем Юге и большинстве штатов Запада теперь вторую скрипку играют мусульмане. Судя по переписям, в ряде графств Техаса и Флориды они составляют до пяти процентов населения, при том что в целом в США их доля пока менее одного процента. Тут речь идет уже не столько о миграции мусульман из-за границы, сколько о таком довольно неожиданном явлении, как переход в ислам иммигрантов-латинос.
Если в 2001 году, по данным опроса имамов мечетей, 64 процента прозелитов составляли афроамериканцы, 27 процентов — белые и шесть процентов латиноамериканцы, то к 2011-2012 годам число неофитов-латинос поднялось до 12-19 процентов. В Техасе и Флориде в мечетях есть уже и имамы из числа пуэрториканцев или мексиканцев.

Причины этого достаточно просты. Иммигранты-латинос ощущают, что в Штатах их не слишком-то любят и не пускают в приличное общество. Отсюда и желание обрести где-то поддержку и прибежище — в той среде, которой сами американцы побаиваются. Кто-то из числа молодежи идет в банды, а кто-то — в мечеть.

Ранее на похожей волне поднялись и «черные мусульмане», активно вербовавшие сторонников из числа заключенных. Выжить в американской тюрьме почти невозможно, если ты не примкнешь к какой-то крупной группе уголовников. Но для создания таковой, да еще и сильно разветвленной, нужна некая сверхидея.

Для белых, создавших «Арийское братство», такой сверхидеей стал расизм и неонацизм, для чернокожих — «Черный ислам» (тоже, кстати, часто с расистским подтекстом).

Вспомним хотя бы главаря тюремной банды из фильма «Красная жара» окруженного бритоголовыми качками Абдулу Элайджу. Его имя явно отсылает к создателю «Нации ислама» Элайдже Мухаммеду, чей преемник, Луис Фаррахан, в 1980-1990-е годы активно вербовал себе паству в тюрьмах.
Соответственно, переход в ислам стал частым явлением для тех, кто туда неожиданно «заезжал», включая знаменитостей. Легендарный боксер Майк Тайсон стал мусульманином Маликом Абдулом Азизом, попав в 1992 году в тюрьму по обвинению в изнасиловании. К слову, мусульманином был и другой великий боксер — Кассиус Клей, известный больше под именем Мухаммед Али.

Что касается прогнозов на будущее, то, как отмечалось в 2011 году в исследовании Pew Research Center, «мусульманское население в США более чем удвоится в течение 20 лет: от 2,6 миллиона в 2010 году до 6,2 миллиона в 2030 году. В основном из-за иммиграции и более высокого, чем в среднем, уровня рождаемости среди мусульман». «К 2030 году в США, согласно прогнозам, будут жить больше мусульман, чем в любой европейской стране, — сказано далее — кроме России (в которой, как ожидается, будет 19 миллионов мусульман к 2030 году) и Франции (6,9 миллиона мусульман в 2030 году)». Американская умма, таким образом, превзойдет многомиллионные индопакистанскую общину Великобритании и турецко-курдскую диаспору в ФРГ.

Конечно, это не так уж много, если учесть, что население США еще в 2006 году превысило 300 миллионов человек. Но сами американцы боятся не столько увеличения числа мусульман, сколько роста их влияния в общественной жизни, которое не обязательно прямо пропорционально связано с их численностью.

«Братья-мусульмане» в Белом доме?

Дело в том, что заявление Элибиари — не первый реверанс высокопоставленных деятелей в окружении Обамы в сторону ислама. Чернокожий конгрессмен-демократ от Индианы Андре Карсон (признавшийся несколько лет назад, что участвовал в организованном «Нацией ислама» Марше миллиона черных мужчин на Вашингтон 16 октября 1995 года), выступая 26 мая 2012 года на заседании «Исламского круга Северной Америки», одного из крупнейших объединений мусульман Штатов, заявил, что «Америка никогда не продвинется в области образовательных инноваций и улучшений не глядя на модель, которая есть в наших медресе, в наших школах, где инновации поощряются, где основой обучения является Коран».

А поддержка Обамой в 2010 году строительства мечети рядом с Ground Zero, «нулевой отметкой» на месте уничтоженных террористами «Аль-Каиды» башен-близнецов, и его решение проводить с 2009 года в Белом доме накануне Ураза-байрама ифтары (ночное разговение у правоверных)? Тут уж многие начали вспоминать о том, что второе-то имя президента — Хусейн, а в детстве, проживая в Индонезии с отчимом-мусульманином, он был записан в школьном формуляре как приверженец веры Пророка. И неудивительно, что число американцев, считающих Обаму мусульманином, возросло с 12 процентов в 2008 году, накануне выборов, до 19 процентов на второй год его президентства.

Начиная с 2010 года в консервативной прессе звучат и обвинения в адрес советников Обамы по поводу их возможных связей с «Братьями-мусульманами», мощным исламским движением, имеющим филиалы не только на Ближнем Востоке, но и Европе, и США. Об этом прямо заявили после теракта в Бостоне 15 апреля 2013 года весьма авторитетные деятели на страницах солидных изданий. Например, бывший генеральный прокурор США Майкл Мукасей привел в The Wall Street Journal шокирующее объяснение того, почему братья Царнаевы и другие посетители бостонских мечетей радикализировались на протяжении последних лет, не вызывая при этом внимания со стороны правоохранительных органов: «По просьбам организаций, аффилированных с «Братьями-мусульманами», — Совета американо-исламских отношений, Исламского общества Северной Америки и прочих самозваных представителей американских мусульман — ФБР изъяло из своих руководств все упоминания о воинственном исламизме». «Нам нужно срочно… удалить с официальных и консультативных должностей в правительстве США людей, связанных с «Братьями-мусульманами», — развил эту мысль в The Washington Post бывший помощник министра обороны Фрэнк Гаффни-младший, ныне возглавляющий Центр политики безопасности.

Если американский консервативный истеблишмент не называет имена этих людей, то радикальные обличители Обамы цитируют популярный египетский журнал «Роза эль-Юсеф», 22 декабря 2012 года поименно перечисливший шестерых «агентов влияния» исламистов в Белом доме — помощника министра внутренней безопасности и советника Обамы по отношениям с мусульманскими странами Арифа Алихана, спецпредставителя США в Организации исламской конференции Рашада Хусейна, соучредителя Мусульманского совета по связям с общественностью Салама аль-Мараяти, главу Исламского общества Северной Америки и советника министерства внутренней безопасности по борьбе с экстремизмом и терроризмом имама Мохаммеда Маджида, консультанта министерства внутренней безопасности и члена консультативного совета при президенте Эбу Патела и уже ранее упомянутого Мухаммеда Элибиари. По поводу последнего «Роза эль-Юсеф» писал, что он имел эксклюзивный доступ к базам ФБР, которые использовал, в том числе, для того, чтобы в 2012 году обвинить выдвигавшегося в президенты губернатора Техаса Рика Перри, поддерживаемого консервативными христианскими кругами, в исламофобии.

Никаких оргвыводов все эти разоблачения, впрочем, не повлекли. А в сентябре 2013 года Элибиари поместил себе на аватар в Twitter знак ладони с поднятыми четырьмя пальцами — символ протестной кампании «Братьев-мусульман» в Египте, пояснив, что хорошо знает его смысл, но просто не считает эту организацию террористической. А затем последовал и его известный твит про то, что США являются «исламским государством». «Исламским, но не мусульманским», похоже, должно означать видное представительство во власти при малой доле последователей этой религии в обществе в целом.

Противостояние консерваторов с Вашингтоном в последние годы также оформляется в религиозном ключе. Среди республиканцев число верящих, что президент является мусульманином, куда больше, чем в среднем в обществе: 30 процентов, по данным на 2012 год, а среди их консервативного крыла еще больше — 34 процента. Уже в первые годы пребывания у власти Обамы в штатах Юга и Запада местные законодательные собрания инициировали законы по поводу недопущения действия законов шариата.
Первый из них уже в августе 2010 года вступил в силу в Луизиане, аналогичные были на очереди в Миссисипи, Арканзасе, Джорджии, Флориде, Техасе, Южной Каролине, Теннесси, Оклахоме, Юте, Аризоне, Небраске, Южной Дакоте, Вайоминге и даже на заснеженной Аляске.
В Оклахоме соответствующий законопроект был даже вынесен на референдум как поправка №755 к конституции штата и 2 ноября 2010 года получил поддержку 71 процента его жителей, но затем вполне ожидаемо был заблокирован представителем федеральной власти.
Таким образом, борьба с угрозой «тихой шариатизации» страны стала одним из лозунгов консервативных республиканцев в глубинке Штатов, таким же как борьба с однополыми браками.

lenta.ru