Несмотря на кажущуюся близость интересов на Ближнем Востоке, российско-иранские отношения переживают не самые лучшие времена. Причин тому много, но большинство из них кроется в политике бывшего президента Махмуда Ахмадинежада.
По всей видимости, это понимают не только в России, но и в Иране, где реформатор Хасан Роухани неожиданно победил в первом туре. Новый президент пообещал подвижки в зашедшем в тупик вопросе ядерной программы, что в Москве было воспринято как символ близкого потепления отношений. Однако первый блин, как известно, бывает комом, и столь ожидаемая встреча Владимира Путина с иранским реформатором не состоялась.
Изначально планировалось, что президенты встретятся во время августовского турне Путина по странам Каспийского региона, в ходе которого он планировал посетить иранский порт Бендер-Эзели, однако иранская сторона стала настаивать на полноценном визите в Тегеран. В итоге встреча не состоялась, а стороны предпочли сделать вид, что ее и не планировали, а встретятся президенты, как и собирались, на саммите ШОС в Бишкеке.
Саммит в Бишкеке, как ожидается, станет едва ли не самым прорывным за последние несколько лет – на нем ожидается первое в истории расширение ШОС, причем сразу на три страны. Согласно декларации, принятой по итогам встречи министров иностранных дел в городе Чолпон-Ата, новыми членами организации могут стать Индия, Пакистан и Иран, которые сейчас имеют статус наблюдателей.
Однако для Ирана предстоящий саммит может принести еще больший улов – как сообщает пресс-служба Кремля, Владимир Путин принял принципиальное решение о строительстве нового энергоблока в Бушере, а также о возобновления контракта по поставке в Иран высокотехнологичных противоракетных комплексов С-300.
С энергоблоками все более или менее понятно – несмотря на недовольство со стороны группы ядерных поставщиков, при строительстве АЭС в Бушере Россия не нарушала никаких международных обязательств, а, значит, может и дальше строить в Иране столько атомных электростанций, сколько Исламская Республика будет в состоянии оплатить.
В долгосрочных планах Ирана – строительство двадцати пяти АЭС, однако эксперты подвергают эти установки сомнению. Дело в том, что для охлаждения реакторов необходим постоянный приток воды, поэтому их обычно строят на берегах морей и рек, однако в Иране ситуация сильно осложняется географической и сейсмической обстановкой: последнее крупное землетрясение произошло в Иране в апреле этого года и унесло жизни 250 человек – еще несколько тысяч получили ранения. Как бы то ни было, в том, что второй энергоблок в Бушере не заставит себя долго ждать, никто особенно не сомневался.
Совсем другое дело – ситуация с поставками С-300. Договор был подписан в далёком 2007 году, его стоимость составила порядка 800 миллионов долларов, однако, в 2010 году произошло очередное обострение вокруг иранской ядерной программы, и Совет Безопасности ООН ужесточил в отношении Ирана санкции, в том числе, в отношении поставки оборонительных вооружений. Хотя С-300 формально не подпадали под эти санкции, Дмитрий Медведев подписал указ, вводящий даже более жесткие ограничения, чем были прописаны в резолюции. Контракт на поставку С-300 был заморожен, а Иран обратился в Третейский суд Женевы с требованием компенсации.
Российская сторона предложила замять дело и вместо С-300 поставить ЗРК "Тор-М1Э", однако в Тегеране отвергли это предложение. Теперь, по всей видимости, под влиянием ситуации с Сирии, российское руководство решило поменять линию в отношении Ирана.
Ракетные комплексы, которые Иран может получить, если договор будет подписан, называются "ЗРК С-300ВМ "Антей-2500" (По классификации НАТО – Gladiator) и представляют собой экспортный вариант противоракетных комплексов. Формально они не подпадают под параметры указа 2010 года, а значит, никаких дополнительных изменений в законодательстве не потребуется.
Система представляет собой мобильный противоракетный комплекс, способный поражать движущиеся аэродинамические цели на расстоянии до 200 километров на высоте до 30 километров. По характеристикам "Гладиатор" превосходит Patriot PAC-3 и уступает только С-400, стоящими на вооружении, собственно, у российской армии.
Пока С-300ВМ получила только Венесуэла – в апреле 2013 года туда было поставлено два дивизиона. В случае если комплексы туда все-таки дойдут, Исламская республика получит пять дивизионов. Вопрос лишь в том, обусловлено ли это размером территории или же сказывается близость к региону, где вот уже который год не утихает война.

vesti.ru