Чуть больше трехсот лет назад, 20 октября 1696 года, боярская Дума в Московском Кремле приняла лаконичное решение: "Морским судам быть!" С этого времени верхи стали внедрять в общественное сознание россиян новые понятия, связанные с морской службой и военным флотом, строительство которого, несмотря на разорительность его для бюджета, рассматривалось царями как одна из важнейших задач. Вот почему 20 октября считается днем рождения военно-морского флота России.
Не ставя перед собой цель погружаться в анналы ее славной морской истории, отмечу все же, что в годы Великой Отечественной войны действия флота ограничивались отдельными нерегулярными, но, безусловно, героическими (вследствие их необеспеченности) боями. К сожалению, никакого практического влияния на исход второй мировой войны советский флот не оказал.
Исходя из этого, когда война кончилась, была разработана программа строительства "большого морского и океанского флота", утвержденная специальным постановлением Совнаркома от 2 ноября 1945 года. Согласно этой программе, к 1960 году военно-морской флот СССР должен был иметь, помимо прочих кораблей, 146 больших, 236 средних и 112 малых подводных лодок. Постановление Совета Министров от 28 июня 1953 года положило начало созданию советских атомных подводных лодок (сегодня сотни их, наполненных радиоактивными отходами, бесперспективно стоят у причалов Североморска и дальневосточных баз). Уже в 1955 году состоялась закладка первой такой лодки. В том же году на Северном флоте был произведен первый в истории пуск баллистической ракеты с подводной лодки: флот готовился к нанесению неожиданного ядерного удара.
Кто же угрожал СССР? От кого следовало ожидать "вероломного" нападения? Куда прокладывали курс командиры таких мощных подводных крейсеров, как "К-172"?
В рамках скромных мероприятий, связанных с празднованием трехсотлетия военно-морского флота России, состоялся так называемый "круглый стол", в котором приняли участие адмиралы запаса. Возглавлял это заседание бывший главнокомандующий ВМФ адмирал флота Владимир Николаевич Чернавин, а одним из активных участников его был вице-адмирал Николай Александрович Шашков. В своих выступлениях вице-адмирал соглашался с тем, что прежние имперские замашки "длинной морской руки" сегодня России не по карману. "Пусть лодок у нас будет меньше, - сказал вице-адмирал, - но они должны быть обеспечены грамотными специалистами". Шашков знал, что говорил. Ему по личному опыту известно, что одна его подводная лодка "К-172" могла превратить в 1967 году Государство Израиль в огромный Чернобыль.

"В 1967-1968 годах командиру атомного ракетоносца капитану I ранга Николаю Шашкову приходилось выполнять задания в самом горячем тогда районе планеты - восточной части Средиземного моря на фоне арабо-израильского конфликта. Не секрет, что СССР не только морально поддерживал тогда своих арабских друзей, но и оказывал им военную помощь.
У меня нет никаких сомнений, что капитан I ранга Николай Шашков выполнил бы любой приказ командования, если бы локальный конфликт разросся до глобальных размеров".

Адмирал флота Владимир Чернавин


"...Этот человек - капитан I ранга Николай Александрович Шашков должен был уничтожить Израиль, выпустив по территории прибрежного государства восемь крылатых ракет П-6 с ядерными боеголовками, после чего на этой древней библейской земле должно было вспыхнуть как минимум восемь Хиросим, или, если прибегнуть к библейским сравнениям, восемь Гоморр, уничтоженных Всевышним в дыму и пламени. Это событие должно было произойти перед праздником Песах в месяце нисан 1968 года".
(Журнал "Родина", 1996, №№ 7-8).

Позволю себе предположить, что эффект ядерного удара по Израилю не ограничился бы восьмью Хиросимами. Ведь мощность американской атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму, составляла "всего" двадцать килотонн тротилового эквивалента, а к советским ракетам пристыковывали, как правило, мегатонную боеголовку. Причем ни один командир атомного ракетоносца не знает точно, какой именно смертоносный груз несут его ракеты, так как боеголовки пристыковываются специалистами из другого ведомства. Для командира подводной лодки вполне достаточно знать только исходные данные для расчета траекторий. Излишним же любопытством офицеры флота не страдают, так как это предельно опасно.

Какой же корабль угрожал уничтожением целому государству, члену ООН? Это была всего лишь атомная ракетная подводная лодка "К-172" (бортовой номер 310. - С.Б.). По натовской классификации это лодка типа "Эхо-2". Водоизмещение надводное - 5800 т, подводное - 6200 т. Длина - 119 м. Десять отсеков. Два реактора. Скорость подводная - 24 узла, то есть примерно 45 км/час. Экипаж - 90 человек. Построена в Северодвинске в шестидесятых годах. Считается кораблем "разового употребления"...
"Разового" - это значит, что пуск ракет на лодках этого класса производился только в надводном положении. Время подготовки к стрельбе, то есть от всплытия до пуска, составляет двадцать минут. Этого времени более чем достаточно для обнаружения лодки и ее уничтожения сразу после залпа. Другими словами, лодкой управляет команда смертников, совершенно, кроме разве офицеров, не догадывающихся о своем конце.
На флоте лодка "К-172" получила среди моряков прозвище "раскладушка". Ее прозвали так за поднимающиеся из легкого корпуса ракетные контейнеры, расположенные попарно по бортам. Лодка несет восемь ракет и двадцать торпед. Вот такая довольно скромная подводная лодочка.
Сегодня вице-адмирал Николай Александрович Шашков, как уже сказано, в отставке, носит скромный серый костюм, галстуков не любит. Живет в Москве. С балкона его квартиры открывается великолепный вид на сверкающий куполами восстановленный храм Христа Спасителя. И я невольно задаю себе вопрос: принял бы этот Спаситель душу христианина Шашкова, если бы тот превратил город Назарет в Хиросиму? Иерусалим - в Нагасаки? Гроб Господень - в радиоактивную пыль?
ФРАГМЕНТ БЕСЕДЫ ВИЦЕ-АДМИРАЛА Н.А.ШАШКОВА С ПИСАТЕЛЕМ, КАПИТАНОМ I РАНГА Н.А.ЧЕРКАШИНЫМ


Н.Черкашин. - На какие города Израиля были нацелены ракеты?

Н.Шашков.
- Мы должны были бить по площадям, хотя ракеты П-6 (по классификации НАТО - СС-12) - радиоуправляемые и предназначены для поражения крупных надводных целей - авианосцев, линкоров, крейсеров. Умная ракета наводится хорошо, лишь бы цель была с достаточными радиоотражающими свойствами... Для стрельбы по береговым объектам предназначались ракеты П-5, неуправляемые. Мы же "загрубляли" управляемые ракеты П-6, чтобы они летели как неуправляемые.

- И был такой специальный приказ?

- Он мог бы быть. Мы его ждали. Перед выходом на боевую службу я получил устное распоряжение Главнокомандующего ВМФ СССР адмирала флота Советского Союза С.Г.Горшкова: "Быть готовым к нанесению ракетного удара по побережью Израиля". Разумеется, если бы американцы и израильтяне начали высадку десанта на побережье дружественной нам Сирии. У берегов Сирии и была моя позиция. Меня очень сковывала дальность полета моих ракет. Она не превышала шестисот километров, поэтому мне пришлось "елозить", как говорят подводники, в опасной близости от американских авианосцев. А их было три: "Америка ", "Форрестол " и "Энтерпрайз". А в эскорте у каждого - ни много ни мало 20-30 кораблей и почти на каждом - система поиска подводных лодок. А я - один. К тому же в воздухе висели американские патрульные самолеты. Временами над морем кружилось до семнадцати крылатых охотников за субмаринами, которые молотили своими радарами по всему Восточному Средиземноморью. Они искали советскую подводную завесу, не подозревая, что вместо нее под водой находится лишь одна моя "К-172". И мой корабль был, если хотите, козырным тузом в той весьма накаленной и вовсе не карточной игре.

Да, это был сталинский "корабль-бандит". Это был второй после Карибского кризиса случай, когда СССР поставил мир перед угрозой ядерной войны, и начать ее должен был капитан I ранга Шашков по сигналу из Москвы, который, к счастью, не поступил.

- Чтобы не пропустить сигнал из Москвы, нам надо было подвсплывать на сеансы связи через каждые два часа. Море было неспокойное - три-четыре балла, качало. То и дело приходилось нырять от приближающихся самолетов. Вокруг обычная жизнь: сухогрузы, лайнеры, рыбаки. А мы почти все время на перископной глубине. А эта глубина для подводной лодки опаснее, чем предельная, можно угодить под чей-нибудь форштевень. Однако главная опасность - американские низкочастотные гидроакустические станции-сонары. Если бы они нас обнаружили, сбежалось бы полдюжины противолодочных кораблей, повисли бы противолодочные вертолеты "Си Кинг ", а на хвост села бы торпедная атомная подводная лодка, готовая всадить полный залп, едва я открыл бы крышки ракетных контейнеров.

- А арабы знали о вашем присутствии?

- О том, какая лодка и где она находится, конечно, нет. Но знали: в критической ситуации Советский Союз поддержит любыми средствами, в том числе и ядерными. Откуда будет нанесен удар по Израилю, тоже догадывались: с моря.
- Вы сознавали, что вы заложники большой политики, что вы, по сути дела, смертники?
- Я прекрасно понимал весь риск нашего, так сказать, предприятия. Но на войне как на войне. Рискуешь каждый день, а под водой, с двумя атомными реакторами, с двумя десятками торпед и восьмью ракетами под боком, рискуешь ежечасно, если не ежеминутно. Мы военные люди - мы присягали выполнять любые приказы партии и правительства, даже если они связаны с угрозой собственной жизни...

- И всему миру?

- Вы думаете, американцы не вели себя точно так же? Я могу назвать вам фамилии командиров американских атомоходов, которые держали под прицелом Москву или промышленные районы Урала. Им тоже могла выпасть честь, а точнее сказать, несчастье - начать третью мировую.
И американцы знали, что СССР в случае неблагоприятного для него развития событий на Ближнем Востоке способен нанести ракетно-ядерный удар точно так же, как это могли сделать американские стратеги, защищая свои геополитические интересы. В том-то и состоял опасный абсурд "холодной войны", что любой локальный кризис - у кубинских ли берегов, в индонезийском ли архипелаге или на Ближнем Востоке - мог мгновенно перерасти в термоядерную войну со всеми ее чудовищными для человечества последствиями.
Лично же я никакой вражды к Израилю не испытывал и не испытываю. И еще один момент. Одно дело, когда ты, пехотинец скажем, видишь своего противника в лицо, целишься в живого конкретного человека: другое - когда перед тобой пульт, приборы, лампочки, стрелки. Ты не видишь ни крови, ни разрушений, ни взрывов, ни пожарищ. Привычные манипуляции с привычной техникой - и все. Может исчезнуть целая страна, но лично ты этого не заметишь, находясь под водой или в подземном бункере. Технология массового поражения или уничтожения стала такой, что непосредственный исполнитель ядерного апокалипсиса не несет личной ответственности. Он - лишь рабочее звено в общей машине войны. Войны начинают не адмиралы, а люди в штатском. Именно они, политики, и отдают роковые приказы.

- Вам не страшно, так сказать, задним чистом, полное сознание опасности, которой вы, вольно или невольно, подвергали себя и мир?

- Видите ли, в моей жизни было столько опасных моментов, что... Врачи говорят, что все стрессы остаются в подкорке и потом дают о себе знать. Да, иной раз такое приснится... Но в целом у меня спокойная совесть. Я честно выполнял свой воинский долг, и мне не стыдно, как говорится, за прожитые годы... У меня и сын Александр по моим стопам пошел, служит офицером на подводном ракетоносце последнего поколения. Он тоже выполнит приказ. В этом честь солдата - советского, американского, какого угодно
.
- У вас на лодке были евреи в тот период, когда вы ходили к Израилю?

- Были евреи, как и на всех других советских кораблях.


- Они знали, что вам назначено уничтожить Израиль?

- Нет. О приказе быть в готовности к нанесению удара знал только я. Но и они, конечно, догадывались, что мы пришли в Хайфу не для визита вежливости.

- И как они себя вели?

- Без замечаний.

- А почему выбор пал именно на вас?

- У меня уже был опыт несения боевой службы в Средиземноморье. Я только что вернулся из большой "автономки " в 1967 году, выполнив все поставленные задачи на "отлично". Опыт, что называется, свежий. Но, думаю, не последнюю роль сыграли и мои биографические данные. Отец был чекистом, начальником особого отдела 2-й Ударной армии.

- Той самой, которой командовал генерал Власов?

- Да, той самой. Отец вместе с Власовым выходил из окружения. И когда ситуация стала критической, отец застрелился, а Власов сдался. Что бы там ни говорили сейчас о чекистах, я убежден, что среди них были кристально чистые люди. Как отец... Недавно отыскал его могилу в новгородских лесах. Увы - символическую.

- Николай Александрович, как вы считаете: нынешний военно-морской флот России в состоянии повторить ту акцию, в которой вы участвовали в 1968 году?

- Не так давно атомный подводный крейсер класса "Акула", находясь на боевом патрулировании, вышел в район Северного полюса Земли. Там, на макушке планеты, командир подводного ракетоносца получил приказ произвести пуск одной из своих двадцати ракет. Точка наведения - полигон в Архангельской области. Все боевые блоки ракеты РСМ-52 точно поразили условные цели в заданных координатах. Это всего лишь одна ракета. А в целом "Акула " способна устроить ядерный град из двухсот разделяющихся боеголовок. За ураганную мощь этот стратегический подводный ракетный комплекс назвали "Тайфун".