60 лет со дня гибели Соломона Михоэлса! В нашем клубе состоялся вечер его пямяти. Это сценарий вечера.



Вечер памяти великого артиста Соломона Михайловича Михоэлса

1890—1948

Народ убить нельзя! Искусство уничтожить невозможно! Соломон Михоэлс.

1. В зале погашен свет, играет негромкая еврейская музыка.
( На экране: портрет Михоэлса, минора, свеча)
2. Трио: «Поминальная молитва». С разных сторон в центр сходятся семь женщин с горящими свечами в руках и образуют минору.
3. Раздаётся громкий возглас: «Гасите свечи, задуйте грусть!».
4. Свечи погашены, начинается танец.

Гибель Михоэлса в 1948 году была для всех шоком. Сразу поползли слухи о его злодейском убийстве. Антисемитизм был в полном разгаре- генетики, космополиты, еврейские фамилии. Под террор попали артисты, поэты, писатели. Цвет нации, её национальное богатство.
Но трудно было поверить, что Михоэлса убили. Он был яростный борцом против фашизма, соратником великого вождя по борьбе за мир, говоривший от имени всех евреев. А главное, он был великим артистом.
Почему великий? Потому что еврей и мученик?
Или действительно великий? А что такое великий? Разве мало в русском театральном мире было и есть великих артистов?
Станиславский, Москвин, Тарханов, Юрьев, Хмелёв, Климов, Черкасов и масса других.
Так почему же русский актёр Михаил Михайлович Климов, проходя мимо здания Еврейского театра в Москве, склонялся в земном поклоне и своим звучным, поставленным голосом сообщал: «Здесь работает мой друг Саломон- низкий поклон ему».

Михоэлс пришёл в театр без ГИТИСА, а в кино без ГИК,а.
Кто учил Михоэлся играть короля Лира или Тевье молочника? Кто учил Михоэлса прикосновению к несуществующей короне? Кто учил его поглаживать бороду Тевье- молочника, как будто это было продолжением раздумий. Всё, что он делал на сцене необыкновенно естественно и правдиво.
Сейчас мы посмотрим отрывок из фильма «Еврейское счастье», снятый в 1925 году по мотивам рассказов Шолом Алейхема.
Сценарий к фильму должен был написать Бабель. Ему очень трудно давался этот сценарий. Он долго искал прототипа и, наконец нашёл одного старика-еврея, занимавшегося до революции более 30 лет сватоством. Этот человек никогда не слышал и не читал Шолома-Алейхема, но разговаривал на его языке.

Бабель выдал себя за старого холостяка. Старик возил Бабеля по различным деревням, городкам и говорил: «Как Вы можете женится, если даже имени невест не запоминаете?». Бедный старик даже не предполагал, что становится героем фильма.

Но сценарий Бабель так и не написал, а Михоэлсу сказал: «Снимайте без сценария, а я напишу титры по готовому фильму».
Таким вы и увидите сейчас этот замечательный фильм с Михоэлсом в главной роли сводника и титрами Бабеля.
Картина снималась по настоянию Михоэлса в Бердичеве. Еще оставался в этом еврейском местечке необыкновенный колорит. Жители Бердичева с любобытством рассматривали приезжих и на еврейском и ломаном русском просили: «Снимите меня. Я хочу видеть себя в иллюзионе». Фильм и игра Михоэлса имели огромный успех.

Известный артист и режиссёр Юрий Завадский писал: «До сих пор, если в кинозале показывают фильм «Еврейское счастье», где Михоэлс неповторим, я не могу пропустить ни одного кадра, я не могу уйти, как бы я не был занят... Это- праздник актёра Михоэлса в комедии, это огромная радость для любого зрителя сегодня..»

«Еврейское счастье»

О Соломоне Михоэлсе написаны масса воспоминаний: жены - Антонины Потоцкой, дочерей - Натальи и Нины, его современников.
Семён Баркан, многолетний режисёр цыганского театра «Ромэн», ныне живущий в Бремене, в интервью Еврейской газете вспоминал:
-Я могу только повторить - да, тысячу раз великий. В Ленкоме у Марка Захарова Леонов, которого я хорошо знал, играл Тевье - молочника в пьесе Горина «Поминальная молитва». Такой русский человек играл местячкового еврея. Но как играл!
На телевиденьи Тевье исполнил Ульянов. Мощно, глубоко, интересно. Большие мастера.
Но разве может всё это сравниться с тем, что делал Михоэлс?
Сегодня вы читаете: Михоэлс гениальный актёр. Что думает человек, не видевший его на сцене? Да, возможно, был хорошим актёром. Но гений и прочие превосходные степени? Так это потому, что убили. По приказу Сталина убили. Значит мученик. За мученичество и возвели в гениальные. Нет, всё не то, поверьте мне старику! Сила его воздействия на зал... Есть вещи, которые нельзя выразить словами. Сердцем чувствуешь, а когда доходит до слов, не можешь передать. Или боишься... Михоэлс в жизни был Мыслителем. Так и на сцене Он брал зрительный зал и погружал его в глубину своих размышлений, чувств. Терялось чувство реальности, уходили личные проблемы. Ты втягивался в жизнь этого человека, и он владел тобою в эти пару часов, пока шёл спектакль. Я не убедил Вас в его гениальности? Вспоминает режиссёр Семён Баркан.

Жена Михоэлса Антонина Потоцкая вспоминала:

Человек рождается либо богатым, либо нищим. «Понимаешь»,- говорил Михоэлс: «Если человек родится нищим, ему не помогут никакие сотни тысяч на сберкнижке, никакие машины, никакие облигации.Он всё равно чувствует себя нищим, живёт нищим, растрачивая свои силы на заработки вместо творчества, тратя деньги на ненужную ему дачу, вместо удивительных путешествий! Он от рождения нищ, нищим и умрёт, а денежное богатство останется мертворождённым! Другой рождается богатым, хоть за душой у него нет ни копейки, на сберкнижке и того меньше. Он всегда предпочтёт творческую работу вместо денег. Он родился богачом и времени не продаст, как бы деньги не были нужны. Одними поисками он уже гораздо богач многих «имущих».
Михоэлс всегда говорил, что он родился «старшим». Он был для многих опорой. «Иногда мне кажется, что я- один отвечаю за весь мой народ, не говоря уж о театре. Его осаждали толпы людей, которые искали у него защиты, помощи,
совета. Когда его спросили, как он может вытерпеть этот поток несчастий, которые на него выливали просители, он ответил: «А кто их будет слушать вместо меня? Ведь я не инстанция, а просто человек, который слушает всё, что накопилось».
В конце 1942 года еврейский театр был эвакуирован в Самарканд, а оттуда перебрался в Ташкент. Михоэлсу с семьёй дали огромную комнату на первом этаже какого-то бывшего учреждения. Никто там больше не жил. Он руководил одновременно еврейским и национальным узбекским театром. Для облегчения сверхчеловеческой нагрузки ему дали свой «транспорт» -пару лошадей. Лошади обладали двумя замечательными свойствами: во-первых, норовили свернуть в арык, а во-вторых, так медленно двигались, что когда он встречал по дороге своего хромающего друга артиста Абдулова и предлагал его подвезти, то тот отвечал, что он торопится и лучше пойдёт пешком. Это медленное передвижение использовалось просителями, которые целой процессией двигались за повозкой. Просили и сульфидин и очки для слепнущего отца, и струна для бедняги музыканта, или баржоми для больного. «Здравствуйте. Говорит Михоэлс. У Вас есть исключительная возможность перевыполнить план по продаже боржоми. Больной очень нуждается в лечебной воде. Да. Всё понимаю. Я- не последний идииот, но всё же прошу!» И помогало.

- Антонина Потоцкая вспоминала:

«В 43 и 44 годах мы жили в Ташкенте, в доме не топили. На кухне беспрерывно шла вода, в уборной воды не было, в ванной хранилась чья-то картошка.
Как-то вечером я не выдержала и, подойдя к Михоэлсу, который что-то писал, сказала: «Знаешь! Никогда не думала, что вдруг можно захотеть раскошной жизни!» - Михоэлс оторвался от писания, внимательно посмотрел на меня, потом снял очки, посмотрел ещё раз и сказал вдруг совсем непохожем на себя голосом:

«Знаешь что? Подогрей, пожалуйста, котлеты и чёрный кофе тоже, а я пока закончу работу».

Вернулась я минут через пятнадцать и ничего не могла понять. На столе что-то было переставлено, были зажжены свечи, а Михоэлс в единственном концертном костюме стоял в торжественной позе. Из кармана торчал платочек, которого на концертах никогда не было. В грациозном поклоне, попыхивая сигарой (сигар он никогда не курил), Михоэлс склонился над моими руками, занятыми сковородками, и объявил:

«Мадам! Разрешите взять у вас эту вещь. Вас ожидает раскошная жизнь!»

И началась раскошная жизнь! Михоэлс пел, читал стихи, потом небрежно отодвинув котлеты приглашал на вальс и, наконец, при догорающих свечах начал рассказывать сказки. Ни один из спектаклей я не могла полюбить больше, чем эту раскошную жизнь, которую играл Михоэлс в холодной затемнённой комнате, за столом, где стыли военного образца котлеты».

Вальс

Ближайшими друзьями были у него великолепный артист Михаил Миихайлович Климов и Михаил Михайлович Тарханов -тоже замечательный артист старой московской артистической школы. Оба Михаила Михайловича были в сердце Михоэлся, огромной опорой в жизни. Он очень любил Качалова, который был для Михоэлса аристократом.
Удивительно нежная дружба связывала Михоэлса с семьёй Игнатьевых. Алексей Алексеевич Игнатьев с женой только что вернулись из Парижа, где он долгие годы был военным атташе в русском посольстве. Алексей Алексеевич потомственный дворянин, кадровый военный, генерал. Им написана книга «50 лет в строю», сразу же ставшая чрезвычайно популярной. Генерал Игнатьев и его жена были одарёнными, красивыми и благородными людьми. К Михоэлсу, человеку совершенно другого круга и воспитания, они относились с огромным уважением и интересом. Их дружба была нежной. Они верили в исключительную мудрость и талант Михоэлса. Поражают отношения этих, казалось, совершенно разных людей. Воспитанник академии генерального штаба, аристократ и артист еврейского театра, родившийся в провинциальном Двинске, научившегося говорить по русски уже в зрелом возрасте. Какими душевными и человеческими качествами надо было обладать, чтобы быть привлекательным для всех этих высокообразованных людей?

Дружба с Алексеем Николаевичем Толстым была, вероятно, самая уважительная и доверительная. Они много спорили и всегда были готовы придти друг к другу на помощь.
Однажды Михоэлс с женой отмечали Новый год у Алексея Николаевича.Толстого. Великолепный праздничный стол, а в центре стола стояло какое-то чудесное дерево. Оно было фантастическим. «Дерево жизни»- объявил Толстой. Праздновали всю ночь, а утром дерево оказалось надломленным. Как горевали Алексей Николаевич и Михоэлс. Они были очень суеверны, а тут надломилось дерево жизни! Когда Толстой был безнадежно болен и все и он сам это уже знали, он захотел прочитать главы из романа «Пётр1». Михоэлс испугался, что чтение утомит писателя. Толстой, повернувшись к нему всей фигурой и, покачав укоризненно головой, сказал: - Ты что это Соломон? Я может быть этого часа ждал почитать тебе! Кому я ещё буду читать? Кому? Нет, уж извини! И Толстой начал читать! Надо было видеть, как был очарован Михоэлс языком Толстого. Толстой и Михоэлс любили петь народные песни. Особенно им нравились старинные русские романсы и среди них очень популярный в то время романс «Ямщик не гони лошадей».

Михоэлс сам хорошо пел и управлял хором. Среди украинских песен наиболее любимые были «Карие очи», «Солнце низенько».

Он придавал большое значени музыкальному оформлению спектаклей.
В его постановке «Тевье -молочник» звучала музыка. Иногда эта музыка заменяла слова монологов, каждый герой спектакля имел свой музыкальный образ.

Нельзя не вспомнить и о дружбе Михоэлса и Леонида Утёсова, которая прошла через всю их жизнь.
Летом 1932 года, Утёсов и Михоэлс были в Одессе одновременно. На одном из спектаклей Утёсов передал Михоэлсу записку: «Соломон, ты покорил Париж, Вену, Берлин, Прагу! Одессу- оставь мне! В случае отказа встретимся на рапирах в субботу вечером у Дюка. Не целую. Утёсов».
За Михоэлса ответил его друг Зускин: «Правоверному еврею в субботу работать не положено, тем более со шпагой. Суббота- для человека, сказано в Писании. Одессу, Лёля, я уступаю тебе, одесситок беру себе. Целую, Соломон».

Михоэлсе оставил о себе память, как актёр, бесподобно сыгравший короля Лира, Тевье -молочника, Вениамина. Был ещё спектакль «Фрейлехс».
Его последний спектакль, поставленный сразу после окончания войны, унесшей каждого второго еврея. «Когда снова откроются театры, надо будет начать с чего-нибудь шумного, весёлого, чтобы люди стряхнулись»- говорил Михоэлс. Ибо сказано Писании: «Всё, что было- уже есть, а тем, кто выжил, надо жить!»

Скрипка

Спектакль «Фрейлехс» о еврейской свадьбе, на которой каждый гость рассказывает о пережитом. Мы начали свой рассказ так, как начинался последний спектакль, поставленный Михоэлсом: сцена погружалась в темноту, звучала торжественная свадебная музыка. Одновременно с разных концов сцены медленно приближались, сходясь в центре, семь горящих свечей, как символ победы слабых над сильными, символ героизма еврейского народа. Сквозь музыку прорывался возглас: «Гасите свечи, задуйте грусть». И начиналась весёлая еврейская свадьба. Это был музыкальный спектакль. «Нужно, чтобы весь человек пел, тогда заиграет скрипка!»
Спектакль сопровождает тема еврейской музыки, исполняемая на скрипке. Только этот инструмент, может прочувствовать многовековую грусть народа.


Фрейлехс не только свадьба. В начале спектакля звучит кадиш - поминальная молитва, сопровождающая евреев во всей их многовековой истории. Огромный успех, театр полон зрителей. Идея спектакля - народ бессмертен!

«Народ бессмертен» Тамара Гварцители)

Он был активным общественным деятелем. Много лет возглавлял Государственный еврейский театр (ГОСЕТ), одновременно был Председателем антифашистского комитета.
В 1943 году Михоэлс вместе с поэтом Фефером выехал в США, Канаду, Мексику и Англию. Задача была собрать деньги на строительство, как минимум, на 1000 самолётов и 500 танков. Эта задача была перевыполнена.
Вторая задача состояла в том, чтобы убедить Запад, что СССР является гарантом и спасителем всего мирового еврейства. На огромных митингах, на которых собиралось десятки тысяч человек, Михоэлс говорил о том,
Советском Союзе искоренён антисемитизм. После этих митингов десятки женщин снимали с себя драгоценности и отдавали их в помощь Красной Армии. На одном из митингов гигантская толпа хлынула на сцену, чтобы обнять Михоэлса. Сцена не выдержала, пол проломился, Михоэлс рухнул вниз и сломал ногу. В таком состоянии, на костылях и в кресле он передвигался по Америке, Мексике, по Канаде.

«Цирк»

29 ноября 1947 года Организация Объединённых наций принимает решение об образовании государства Израиль. Михоэлс выступал в Московском политехническом институте и с огромной радостью говорил о первом государстве евреев.

Скрипка

Может быть, именно это выступление, безусловно дошедшее до Сталина, могло послужить причиной того, что его убили. До Сталина дошло, что «они» все хотят уехать!
Сталин считал, что еврейской нации не существует. «Что это за нация состоящая из грузинских, дегестанских и прочих евреев, говорят на разных языках, живут в разных частях света, никогда друг друга не увидят?»
Но он вспомнил о несуществующей нации, когда понадобилось организовать её уничтожение.

Скрипка

Последний спектакль, в котором участвовал Михоэлс, был «Тевье-молочник». Хотел сыграть Шейлока, Гамлета, Ричарда, но не получилось. Накануне отъезда в Минск обошёл все гримёрные и каждому актёру пожал руки, а своему другу Зускину, сказал «Ты скоро займёшь моё место». Объехал всех друзей -попрощаться. Зачем? Ведь уезжал всего на пять дней. А перед самым отъездом заехал к жене ещё раз попрощаться. Она удивилась: «Зачем? Мы же увидимся через пару дней.
«Ты думаешь?», - ответил он.

Злодейское убийство было совершенно в ночь с 13 на 14 января 1948 года. Писатель Илья Эренбург сказал: «Еврейский народ потерял в войне шесть миллионов людей. Михоэлс- седьмой миллион». А 20 ноября этого же года был распущен еврейский антифашисткиий комитет.
В конце 1948 года были арестованы известные дипломаты, деятели искусства и литературы. Среди них: бывший заместитель наркома Совинформбюро С. Лозовский, писатель Д. Бергельсон, поэты П. Маркиш, И. Фефер, актёр В. Зускин, главный врач больницы имени Боткина Б. Шимелиович, академик Лина Штерн, заместитель министра Госконтроля РСФСР С. Брегман. Было расстрелено 13 человек, только академика Лину Штерн не расстреляли, а приговорили к трём годам лишения свободы. Всего подлежало аресту 213 человек! В том числе:
Илья Эренбург, Василий Гроссман, Самуил Маршак, Борис Слуцкий, Матвей Блантер.
Только смерть сатрапа спасла многие жизни, но не всех.

Скрипка до конца

Мы рассказали о великом артисте Михоэлсе, активном общественном деятеле, огромной души человеке, бывшем многие годы надеждой евреев. Мы не могли поделиться с вами своими личными впечатлениями, так как не видели Михоэлса ни на сцене, ни в жизни. Мы только знали, что есть такой умный, отважный человек и гордились им. Пока он был жив, жила надежда.
Михоэлс остаётся в нашей памяти, как могучий талант, как призыв всем нам, не сдавайтесь, как бы не было вам трудно, ищите себя и находите радость в познании всего того, что вас окружает, не сгибайтесь перед трудностями и передавайте свою память вашим детям, чтобы они не забывали наше прошлое.


Сегодняшный вечер является поминальным не только об Михоэлсе, но и о всех замученных в годы советской власти. Мы рассказали вам о Михоэлсе великом артисте и человеке. Мы не стремились рассказать его биографию. А кого заинтересовал Михоэлс, как человек, проживший счастливую и трагическую жизнь, может прочесть воспоминания жены, дочерей, друзей. А мы посчитали важным показать его таким, каким его знали современники и любили.
Он, как Израиль, маленький и упрямый, весёлый и грустный, со счастливой и трагической судьбой. И если вы узнали Михоэлса таким, то значит мы достигли своей цели, к которой все мы упорно, не зная усталости и с большой радостью шли.