Я редко ругаюсь с корреспондентами. Особенно с американцами. Неизбывная вежливость, привитая мамой. Понимание, что, не владея языком в совершенстве, невозможно объяснить все нюансы того, что имеешь в виду – да ты и сам мог что-то не понять. Вдруг зря обидишь человека? Наконец – мне симпатична эта страна, в которой живут друзья и половина собственной семьи. И все же бывают ситуации, в которых не поругаться невозможно. Это был милый молодой человек, звонивший поздним вечером из Вашингтона. Его интересовал Израиль. Говорить об Израиле я готов в любое время суток. Там у меня мама, брат, племянницы, друзья. Тем более, что об Израиле российские корреспонденты спрашивают раз по двадцать на день.
Их интересует всё, что происходит в этой стране и всё, что происходит вокруг нее. Как Израиль борется с террористами и как готовит спецназ. Как создал такую военную технику и готов ли на совместные проекты с Россией. Как реагирует на ситуацию в Сирии и что будет делать, если президент Асад опять пошлет своих палестинцев на прорыв пограничных заграждений на Голанских высотах. Ударит ли по Ирану до того, как у него появится атомная бомба, или воздержится. Как там, в Израиле, наши. Как наши в Кнессете и правительстве. Или – в поселениях. Зачем руководству России поддерживать мертворожденное палестинское государство и как оно собирается эту политику сочетать с обращениями к живущим в Израиле соотечественникам (если б я знал, как…). Что будут обсуждать в Москве на межправительственной комиссии в начале декабря Либерман с Зубковым, и какие именно они подпишут соглашения. Что будет делать Иерусалим, если ООН признает Палестину государством в границах 1967 года. Как скажутся на Израиле события в Египте, Иордании, Ливане. Не пора ли евреям брать под контроль Иудею и Самарию, забыв об иллюзиях Осло, как о страшном сне. Когда Израиль ликвидирует ХАМАС в Газе. Или «Хизбаллу» в Ливане. И так далее, и так далее, и так далее…
То есть понятно, что люди знают дело, всерьез интересуются страной, о которой спрашивают, и знают, зачем спрашивают. Они не обязаны симпатизировать Израилю, хотя «патриотические», исламистские и антисионистские средств массовой информации обращаться давно перестали: к провокациям я привык, излишней вежливостью не обременен, а попытки писем в прокуратуру мы с прокуратурой дружно игнорируем. Последним из таких трогательных доносов, напоминавших о советских временах, стал коллективный крик души в газете «Завтра» группы, объединившей исламистов, ветеранов холодной войны и «общественности» от Джамаля и Куняева до Проханова и генерала Леонова – в защиту от евреев вообще и от Сатановского в частности борца за идеалы «палестинской революции» Максима Шевченко. Что для нормального человека – лучший комплимент. Не дай Бог, такие похвалят, – нужно застрелиться.
Но перечисленные выше вопросы задают российские журналисты. Всё это их коллегу из Вашингтона не интересовало. Его интересовали проблемы, которые возникли у вещающей из палестинской Рамаллы радиостанции, которой отключили частоту или обидели еще каким-то образом, но это, по его мнению, означало, что в Израиле нет свободы слова, и это нужно сделать главной темой дня. Или месяца. Или вообще всех времен и народов. И все народы должны немедленно объединиться, в справедливом гневе сделав так, чтобы Израилю стало плохо, а этой радиостанции – хорошо.
Моя попытка сменить тему не удалась. Его не интересовало, что в Египте события начали развиваться по такому же сценарию, что и исламская революция в Иране. Не интересовали перспективы приближающегося военного столкновения Ирана с Саудовской Аравией. Возможность распада на 5-6 частей Сирии. Победа исламистов в Тунисе. Межплеменная резня в Ливии. Перспективы попадания в руки «Аль-Каиды» химического оружия Каддафи и перемещения этого оружия в Газу для удара по Израилю. Кроме радиостанции в Рамалле и отсутствия свободы слова в Израиле его не интересовало ничего.
Ему не повезло. Я знал эту радиостанцию и ее историю. Историю провокаторов из числа леваков, которые даже в Израиле считались «чересчур», но, пользуясь прорехами в местном законодательстве, демократичность которого балансирует на грани анархии, на протяжении долгого времени наносили своей стране удар за ударом, притравливая на нее всех ее врагов. Потеряв возможность прямого вещания из Израиля, они перенесли его на палестинские территории. Но инфраструктуру все еще использовали израильскую – качество выше, цены ниже… – до момента, когда вся эта группа поддержки террористов такую возможность потеряла, что страшно возмутило моего вашингтонского собеседника.
Я спросил его, существует ли в Конгрессе Соединенных Штатов фракция Бен-Ладена и должна ли «Аль-Каида» иметь прямой канал вещания на США. Он сказал, что свобода слова священна. Немного удивившись, я спросил его, должна ли была после Пирл-Харбора Япония в рамках свободы слова иметь в разгар войны радиостанцию – пусть даже и не на американской территории, действующую против США и пользующуюся техническими и финансовыми услугами страны, которую она призывает уничтожить. Он ответил, что право на свободу дискуссии – это неотъемлемое право демократии. Удивившись сильно, я попытался объяснить молодому человеку, что Израиль – на войне. Воюет он с террористами, и поддержка этих террористов, которой радиостанция, судьба которой столь его печалит, занималась непрерывно, в Москве воспринимается как-то без восторга, поскольку его теории прекрасны, но хочется, чтобы террористы перестали убивать.
Я рассказал ему, как Ганди наставлял Бен-Гуриона, что пассивное сопротивление – лучший ответ Гитлеру. Проинформировал, что фюрер немецкого народа пришел к власти демократическим путем. Напомнил о Холокосте. Объяснил, что такое ненависть ультралевых к сегодняшнему израильскому правительству. Рассказал о гибели и изгнании тысяч и десятков тысяч палестинских «коллаборационистов». Но всё это не интересовало моего собеседника. Он хотел осуждения Израиля и не мог понять, почему я не хочу вместе с ним вытереть об эту страну ноги. И тогда я понял, что он идиот, и мы наконец-то поругались. Не сильно. Но дай ему Бог поумнеть хотя бы с годами. Потому что если такие, как он, будут определять будущее Америки, – нам будет очень не хватать этой страны.

Рубрика: Интервью | Метки: Е.Сатановский