В Египте я не был. И не скоро теперь поеду. Я боюсь того, что он наступит здесь. Застойные коррумпированные режимы во всем мире кончают одинаково, даже если у них есть возможность влачить вечное ресурсное существование. Для кого-то таким ресурсом становится нефть, для кого-то – туризм, но осень патриарха неизбежна. Есть простая социологическая закономерность: чем дольше режим гниет, тем ужасней то, что приходит ему на смену. Как правило, это либо фашизм, либо большевизм, либо радикальный ислам. А потому что раньше надо было меняться – когда еще возможны были реформы, когда еще не вызрели радикалы, которые всегда заводятся в трупе. Меняться надо, пока живой.

Так было в царской России, которую похоронили наихудшие из противников режима. В СССР, который разрушили силы много более гнусные и корыстные, чем любой коммунизм (и радикальный национализм здесь тоже постарался). Так будет сейчас в Северной Африке, где началось с Туниса.

А о следующем адресе я догадываюсь, потому что ни малейшего намека на аккуратные перемены сверху у нас не наблюдается. И еще я догадываюсь о том, что на смену путинщине, под какой бы фамилией она ни осуществлялась, придут силы, которые хуже путинщины: все приличные оппоненты будут к тому времени либо вытоптаны, либо высланы. Так что смею вас уверить, мы еще о Путине заплачем. Просто надо помнить, что те самые, которые его сменят, им же и выращены. Не без дальнего, кстати, прицела – чтобы пугать нас этой перспективой. Но в какой-то момент отвращение к настоящему всегда становится сильней страха перед будущим – и тогда случается Петроград-1917, Москва-1991 и Каир-2011…

Со стороны всегда легче глядеть, как рушится нечто прогнившее, как будут сбивать надписи, ломать статуи, отлавливать родственников, разоблачать правящую верхушку. И это в самом деле бывает очень плодотворно, когда происходит во время оттепели или в рамках половинчатых реформ сверху.

Я уже устал приводить это сравнение, но ничего нагляднее придумать не могу: когда плохой человек умирает от рака – следует все-таки быть на стороне человека, а не рака. Потому что человек умеет меняться и с ним можно договариваться. Мубарак может быть сколь угодно плох, но валящий его уличный протест чреват приходом таких сил, что мало не покажется и самим протестующим. Я очень хочу, чтобы в России настала свобода. Но сама мысль о том, что может настать вслед за ней, обесценивает для меня все радости вроде роспуска «Единой России» и повального бегства за границу членов бывшего кооператива «Озеро».
Сегодня еще вполне реально сделать так, чтобы Россия не превратилась в Египет. Точно так же реально это было во время брежневско-никсоновской разрядки. Тогда еще сохранялась возможность превратить СССР во что-то более открытое, менее догматичное. И в нем появилась бы вертикальная мобильность, режим бы вырастил себе смену, договорился с непримиримыми врагами и вообще отполз от пропасти. Но в том-то и штука, что к концу своего существования режим становится недоговороспособен – порядочному человеку уже не сесть с ним за один стол, новых соратников взять неоткуда, сплошные якеменки, от которых воротит даже их начальников. И вместо плавного перехода на следующую ступень мы получаем катастрофическое падение в новое варварство.

Некоторые сетуют: почему Россия не выскажется внятно по египетской ситуации? А откуда ей взять внятные слова, если они будут, по сути, про себя, а не про Египет? Ведь у нас на глазах с несколькими режимами происходит то, что не позднее десяти лет случится и с нами. Как объяснить всей этой публике, от которой еще зависит сегодня не допустить нового обрушения, что я совершенно не хочу к пирамидам, что мне хватило уничтожения всего лучшего, что было в СССР, и что нового триумфа пещерных сил, как бы они ни назывались в России, страна, безусловно, не переживет?

И нас таких много, процентов девяносто населения, – нам очень нравится свобода, но категорически не нравятся те, кто ее принесет и на другой день сожрет. Иногда я даже думаю, что Тунис, Египет и, кажется, стоящая на очереди Иордания посланы России как последнее предупреждение, потому что иначе кооператив «Озеро» не понимает уже никак. Но они ведь не ездят в Египет. Они все больше по горным лыжам


Быков Дмитрий
______________