Мне рассказали, что Быкова таким ещё никто не видел. Когда я ему попался на глаза он орал и топал ногами. Затем зашёл в номер, выглянул в коридор и передразнивая мой вопрос в интервью, швырнул газету мне под ноги. Впрочем, Ордынского это не смутило. Он готовился в гостинице праздновать свой День рождения. К моей досаде, он несколько раз подряд напоминал мне, что я должен придти в ресторан гостиницы. Я не пришёл. Счёл нескромным делом присутствовать среди чужих мне людей и праздновать чужой мне праздник. Каково же было моё удивление, когда заметив меня на съёмочной площадке, приблизился и совершенно искренне сожалея упрекнул меня: «Что ж ты не пришёл?» По видимому, у творческих людей свои взгляды на бренность и случайность нашего бытия. Я справился о своих догадках у брата. Он приезжал на мой день рождения и мы сидели за столом одни. «Да хрен их знает...»- философски объединил мои мысли брат и помолчал. Потом добавил, - «Йона умер». Я вспомнил круглого человечка с птичьей головой. Потом какого-то родственника, в которого угодил брошенный камень. И он умер от этого. И я подумал, что Йона умер точно от этого. И не стал распрашивать, потому что всё знал.
Приложением к моим запискам, мне бы хотелось описать две встречи. Первая состоялась уже в Израиле. Андрей Вознесенский привёз свою книгу, толстый фолиант стихов с названием, каким мне сейчас не вспомнить. Несколько раз он произнёс слово мистика и присутствующие на встрече почтительно молчали. Только мой давний знакомый едва ли не ехидно спросил в чём в его книге присутствует мистика? «А в цифрах» ничтожно сумняшися нашёлся поэт. Я приблизился к нему по окончанию встречи. «Андрей Андреевич, а ведь я приезжал к Вам, стоял на пороге Вашего дома в Переделкино и...» «Ну, вот видите, - взглянул на меня гость, - Теперь я приехал к Вам и мы увиделись». «А что это у Вас?» с этим вопросом он обратился к стоящему рядом со мной пареньку с тонкой книжечкой недавно изданных стихов. В ответ молодой поэт развернул страницы... «О, это интересно!» - зацокал Вознесенский рассматривая стихи, написанные рисунками. Как это у него... изотеризмы, так что ли?
Вторая встреча была с Евгением Евтушенко в зале тогдашнего «Бейтейну». Он читал стихи, а потом все поднялись с кресел и многие спустились вниз, где поэт позже подписывал купившим его книги. Я взошёл к нему на сцену и он вцепился в мою руку. «Ведите меня, - сказал он, - А то я совершенно потерял ощущение времени». Так с ним мы подошли к лестнице, спустившей нас в просторный холл, где Евтушенко и начал процедуру одаривания почитателей, увы, далеко не юных, своими автографами.