Русский бунт, осмысленный и аккуратный

Есть предание советской старины. В сорок шестом, что ли, году советских писателей собрали на какой-то казенный литературный вечер. Писатели сидели, скучали, сплетничали, как вдруг открылась дверь — и появилась поэтесса Ахматова, к которой советские власти относились примерно в том же ключе, что власти нынешние к Лимонову. Писатели, увидев Ахматову... повставали с мест и зааплодировали.

О вызывающем поступке доложили товарищу Сталину, и тот задал вопрос, ставший знаменитым: “Кто организовал вставание?”. На самом деле товарищу Сталину стоило бы посмотреть в зеркало. Уничтожение свободы слова, тотальная цензура, уничтожение недовольных способствовали тому, что даже литераторы — народец склочный — прониклись групповой солидарностью. Так что можно считать, что вставание организовала власть.

Эту историю нелишне вспомнить сейчас, когда политики, журналисты и прочие ищут организаторов беспорядков на Манежной площади и манипулирующую ими волосатую лапу.




фото: АР

По телевизору сообщили, что толпу провоцировали некие “леворадикалы” (?!), обвинения предъявлены также националистам, а самые глубокие аналитические умы прозревают в происшествии интриги, направленные на раскол тандема... В общем, вдохновителей и организаторов ищут пожарные, ищет милиция. Ищут и никак не могут найти.

Что ж, попробую пролить свет и указать верное направление в поисках организаторов и вдохновителей безобразий.

Убийство на окраине Москвы Егора Свиридова осталось бы незамеченным, если бы он не был фанатом “Спартака”, причем не “кузьмичом”, а активным членом группировки. Люди в фанатских группировках спаянные, и когда выяснилось, что убийц отпустили, они собрались у прокуратуры и потребовали разговора. Разговора не получилось. Тогда перекрыли Ленинградку. Вызвали ОМОН...

Вся история — мы живем в мире сетей — стала широко известной, и к теме стали подтягиваться самые разные люди, в том числе и не имеющие отношения ни к какому футболу.

Памятных мероприятий в Москве в воскресенье было два: утром на Кронштадтском бульваре и днем на Манежной площади.

Свидетельствую лично: на Кронштадтском, несмотря на огромное количество народа, вообще ничего страшного-ужасного не происходило. Там клали гвоздики и молчали. Те, кто хотел кричать, поехали на Манежку.


Рисунок Алексея Меринова

Там я тоже был, и, на мой взгляд, все разговоры про злые силы, целенаправленно готовившие масштабную провокацию, не стоят выеденного яйца.

Это было видно с самого начала. Толпа была вооружена обычным болельщицким арсеналом: ракетницами, хлопушками и фаерами — то есть предметами в общем-то безобидными. Не было ни арматуры, ни банок с краской, чтобы кидать ее в забрала шлемов “космонавтов”. Да достаточно было просто посмотреть на яркие куртки, чтобы понять: сюда пришли не громить, не драться, а кричать и махать руками.

Кстати о руках. Есть такая тема, как “фашистская символика”, в том числе — вскинутые руки. Так вот, это было, но этого было на удивление мало. Вскидывали в основном сжатые кулаки или выставленный палец. Ни одного фашистского лозунга я тоже не слышал, хотя нетолерантных было более чем достаточно: Кавказ и кавказцев поминали нехорошими словами. Но когда кто-то попытался зарядить про “еврейскую власть”, озабоченного товарища поправили словами “да завали ж ты хлебальник, такую-то мать”. Самый же популярный лозунг вообще не содержал в себе ничего криминального: “Один за всех и все за одного”.

Что касается управления толпой, то оно отсутствовало. А ведь при минимальной организованности толпа имела реальный шанс прорваться на Красную площадь: был момент, когда проход возле Исторического музея защищали около тридцати милиционеров. Пара-тройка организаторов и хотя бы человек сто в прорыв — и знамя “Спартака” над Мавзолеем. Но это никому даже не пришло в голову.

Погрома — настоящего, серьезного погрома, как в цивилизованных странах типа Франции или Италии, когда в округе не остается ни единого целого стекла, — тоже не случилось. Разбили пару стекол у фонарей, ободрали елку (даже не повалили), сделали пару надписей на стенах — и это в общем-то всё. Никто не хотел разносить площадь. Даже во время самых что ни на есть суровых боевых действий можно было спокойно войти в подземный торговый центр, который не пострадал.

Это не значит, что людей, способных что-то организовать, на площади не было. Там видели нескольких руководителей националистических организаций. Но они ничем не руководили, а позировали перед камерами и раздавали “интервью на фоне”. Толпа же гудела, грохотала, жгла фаеры, шарахалась из стороны в сторону. И скорее всего ничего особенно запоминающегося не произошло бы, если бы не милиция.

Сначала правоохранители вели себя нормально — окружили место действия, косясь на дымящие фаеры и ничего не предпринимая. Время от времени кто-то кричал в мегафон насчет подчинения законным требованиям. Естественно, правоохранителям говорили гадости, а то и швырялись предметами (что для экипированного омоновца в сфере — семечки). Попытки куда-нибудь шарахнуться большой кучей более-менее успешно блокировались. Всё шло штатно. Но у кого-то наверху сдали нервы. Когда я проходил мимо одного правоохранителя, у того буквально разрывалась рация. Из нее метра на три вокруг ревело: “Что у вас там происходит, тра-та-та? Путин на всех орет, тра-та-та! Все на ушах, тра-та-та, примите, тра-та-та, меры!”.

Не знаю, действительно ли премьер на кого-то там орал или его именем милицейское начальство просто накачивало подчиненных, но меры были приняты: подъехали новые подразделения ВВ, людей начали отсекать, давить и рассеивать — примерно по той же схеме, что на Триумфальной площади. Но одно дело отсекать и рассеивать интеллигентов, а другое — фанатов. ОМОН пошел в наступление. Началась драка, и через небольшое время кого-то уже несли с разбитой головой.

Тем не менее масштабного столкновения не случилось — и опять-таки потому, что никто его не хотел. Когда на площадь прибыл начальник ГУВД Колокольцев, в него никто не бросил фаер. Но, увы, после его ухода всё началось по новой — а закончилось задержаниями и паковкой схваченных в автозаки.

Отдельная тема — события в метро, куда спустилась разозленная толпа и принялась мутузить людей неславянской внешности. Я видел, как милиция собирала в закутке на станции “Охотный Ряд” кавказцев — и, на всякий случай, чернокожих. Они стояли там, испуганные и злые, и их было по-человечески жаль. По-человечески жаль было и милицейского генерала (!), метавшегося по станции. Вздрюченный сверху и вынужденный спуститься с высот стратегического руководства в грязь и вонь подземки, он трепыхался там как рыба на суше.

Ну и все-таки: кто же организовал вставание? То есть — кто повел, направил и вдохновил? Увы, как и при товарище Сталине, главная честь, на мой взгляд, принадлежит власти. Начиная со следователя, отпустившего пятерых напавших на Егора Свиридова и кончая неадекватным генералитетом.

И последнее. Дорогие наши руководители, начальники и просто слуги народа! Хотите повторения той же программы в расширенном виде? Почаще отпускайте убийц, которые принадлежат к какой-нибудь привилегированной группе. И почаще плюйте в лицо людям, которые к этим привилегированным группам не принадлежат. Ни в коем случае ни с кем не договаривайтесь и никого не слушайте, кроме самих себя. Считайте дубинку лучшим аргументом. Короче, делайте то же, что и всегда. И рано или поздно дождетесь какого-нибудь знамени над Мавзолеем.

Не факт, что спартаковского.

(с)Московский Комсомолец № 25523 от 13 декабря 2010 г.