Меир был хорошим мальчиком: он слушался папу и маму и помогал им по дому. И только одно огорчало родителей: как Меир ни старался, он никак не мог научиться читать. И вместо того, чтобы ходить в школу, Меир пас коров.

Каждое утро он выводил своё стадо на луг, садился под дерево и доставал из кармана флейту. И тогда над лугом разливались такие прекрасные мелодии, что даже коровы иногда переставали жевать свою жвачку. А когда Меир прятал флейту в карман, коровы знали, что пора идти домой.
Когда Меиру исполнилось тринадцать лет, отец, отправляясь на Йом Кипур к великому рабби Бааль Шем Тову, решил взять мальчика с собой. «Может быть, рядом с таким великим человеком, как Бааль Шем Тов, Меир немножко поумнеет и всё-таки научится читать», - думал его отец. Меир сильно обрадовался, когда узнал, что папа берёт его с собой, но чем ближе они подъезжали к дому Бааль Шем Това, тем грустнее он становился: ему было очень стыдно, - ведь он даже не умеет молиться вместе со всеми.
…Когда богослужение подходило к концу, Меира вдруг осенила замечательная идея, - «Я не могу молиться, как все, - подумал он, - но ведь у меня есть моя флейта». Меир достал из кармана флейту, приложил её ко рту, и синагога вдруг наполнилась прекрасными звуками…

Господи, как они все рассердились! «Как посмел этот глупый мальчишка нарушить святость молитвы?!» Люди повскакивали со своих мест, готовые выгнать Меира и его отца из синагоги. Сам Бааль Шем Тов уже спешил к ним.
Меир побледнел от страха, а его отец покраснел от стыда. А великий Бааль Шем Тов был уже рядом: он крепко обнял Меира, и слёзы радости блестели у него на глазах. «Спасибо тебе, мой мальчик! – воскликнул Бааль Шем Тов. Потом он повернулся ко всем, кто был в синагоге. – Я вижу, что вы все тоже встали, чтобы поблагодарить этого ребёнка.

Целый день мы молились, произносили правильные слова, но нашим молитвам не хватало искренности и страсти, - я чувствовал, что они не будут услышаны на небесах.

И только флейта этого мальчика помогла нам открыть Врата Небес –

теперь наши молитвы будут услышаны!»

Ле Шана а-баа би-Йерушалаим