Борис Шустеф. Kто они палестинские арабы?
источник: Седьмой Канал

11 августа 1919 года в меморандуме к лорду Керзону, лорд Бальфур написал: “каким бы ни было будущее Палестины, она сейчас не представляет собой независимую нацию и ничего не намечается даже в ближайшем будущем.”

Один из крупнейших специалистов по истории Палестины преподобный Джеймс Паркс написал в книге “Чья земля?,” что “до 1914 года основная часть населения Палестины не имела никаких чувств принадлежности к чему-либо более существенному, чем к своей деревне, клану или конфедерации кланов.” Он подчеркнул, что “до этого момента не возможно было говорить о принадлежности [их] к какой-то национальности, и что слово “араб” надо было использовать осторожно. Оно было применимо к бедуинам и к части горожан и знати; однако не годилось для описания основной массы сельского населения крестьян-фаллахов.”

Паркс указал, что в течение 19 века проводились независимые изучения фаллахов, приведшие к сбору “надежной информации об их обычаях, религии и происхождении.”Было обнаружено, что “древнейшим элементом среди фаллахов были не арабы, когда арабы пришли Палестину, фаллахи уже были там.” Дальнейшим доказательством тому явилось “наличие обычаев, которые не были продуктом ислама, а напоминали в некоторых случаях пре-израэлитскую религию, а в некоторых случаях - еврейский мозаичный свод законов .”

Паркс далее написал: “Пришельцы (арабы) никогда не были достаточно многочисленны, чтобы вытеснить существующее население. ... можно с полным основанием сказать, что древнейший элемент палестинских крестьян состоит в основном из бывших евреев и бывших христиан. ...Существуют целые деревни, которые сегодня мусульманские, но на протяжении двух последних веков были христианскими и еврейскими.”

Постоянные попытки арабских политиков и пропагандистов установить “историческую связь” между Палестиной и “палестинским национализмом” были наголову разбиты Рашидом Халиди в его книге “Палестинская идентификация”, опубликованной в 1997 году. Слова автора книги, профессора истории, который был советником палестинской арабской делегации на мадридской мирной конференции в 1991 году и участвовал в каждой из десяти израильско-палестинских двусторонних встреч в Вашингтоне в 1993 году, более, чем достойны внимания.

Халиди пишет: “Сегодня существует целая группа главных течений нерелигиозного палестинского национализма, которые объединились в ПЛО и представлены на протяжение последних тридцати лет ее различными организациями. Эти группы, ...отражающие взгляды подавляющего числа палестинцев, начиная с середины или с конца 60-х годов, стали проявлять новую тенденцию, согласно которой палестинский национализм имеет глубокие исторические корни. ...Некоторые ярые сторонники этих взглядов идут еще дальше, в глубь истории Палестины на несколько веков и даже тысячелетий, выискивая там национальное самосознание и самоидентификацию, которые на самом деле возникли относительно недавно. ... Эта идентификация просто не существовала одно или два поколения тому назад, и была, чем-то абсолютно новым и малораспространенным перед началом Первой Мировой войны. ”

Нет ничего удивительного в том, что нееврейские жители Палестины пытались примерить не себя различную национальную идентификацию.

Вначале они хотели стать оттоманами. Эта попытка закончилась неудачей после того, как оттоманская армия была разбита, и турки бежали из Палестины. Халиди пишет: “на протяжении нескольких лет оттоманизм, как идеология, прошел путь от главнейшего источника самоидентификации палестинцев до полного к нему безразличия.
”Затем пришел черед сирийской идентификации, которая также оказалась не долго живущей. Когда французы подавили в 1920 году, просуществовавшее два года независимое сирийское государство, палестинская арабская элита вновь решила сменить ориентацию. Халиди цитирует националистического лидера Мусу Казим Пашу аль-Хусейни, который сказал, что “теперь, после недавних событий в Дамаске, мы должны полностью пересмотреть наши планы. Южной Сирии больше не существует. Мы должны защищать Палестину.”

Националистическое движение среди нееврейских жителей Палестины не возникло на ее земле, оно было привнесено из Египта, Турции и Франции. Безграмотные фаллахи стали пешками в руках жаждущих власти арабских националистов, которые спешили повторить успех короля Абдаллы в Иордании в меньшем масштабе на оставшейся части Палестины. Халиди невольно признает, что арабские лидеры эксплуатировали свой народ вполитических целях, когда пишет: “интифада [первая], вероятно имела такой же разрушительный эффект на палестинскую экономику, как восстания 1936-1939 годов.”

Хотя арабские националисты имели больше, чем достаточно времени, чтобы нацепить палестинскую идентификацию на нееврейское население Палестины, они долгое время терпели неудачу. В своей книге “Политика выселения” Эдвард Саид, один из наиболее ярых американских палестинских пропагандистов идеи палестинского самоопределения, цитирует крупного арабского палестинского мыслителя Абу Лугода, который признал, что “после 1948 года, на протяжении десятилетий палестинцы приспосабливались к арабским и израильским реалиям вокруг себя: они стали египетскими палестинцами и израильскими палестинцами.”

Более того, после Шестидневной войны, когда Ясир Арафат и ФАТХ пытались обосноваться и развернуть инфраструктуры на Западном Берегу реки Иордан, их отвергли сами же арабы. Нил Ливингстон и Дэвид Халеви написали в книге “Внутри ООП,” что “их усилия оказались самым большим провалом ФАТХа, не потому что на них успешно охотились израильские разведслужбы, а из-за апатии самих палестинцев. В тот момент, многие палестинцы, жившие на Западном Береге были только рады, что сбросили ярмо иорданского правления и просто хотели найти какую-то возможность сосуществования с израильтянами. В течение нескольких месяцев, Арафат был вынужден бежать и покинуть Западный Берег.”

Арабские лидеры прекрасно осведомлены о хрупкости палестинской идентификации среди большинства палестинских арабов. Именно поэтому арафатовские банды сеют страх среди самих арабов. Эта главная причина, по которой арабские лидеры не позволяют палестинским арабам, влачащим вот уже более 50 лет жалкое существование в лагерях беженцев, слиться с населением своих стран. Ливанский премьер-министр Рафик аль-Харири подтвердил это 5 февраля 1998 года в интервью лондонскому телевидению . Он заявил: “Мы не хотим попасть в ловушку расселения палестинцев. ...Это приведет к расселению палестинских беженцев и в конечном итоге к их ассимиляции. Палестинцы сами постоянно отвергали этот подход, ибо боялись утери своих целей и своей идентификации.”

Сказав, что “палестинцы сами постоянно отвергали этот подход,” Аль Харири скромно забыл упомянуть одно слово - лидеры. Это палестинские лидеры всеми правдами и неправдами пытаются предотвратить ассимиляцию арабов среди арабов. Это “палестинские лидеры” сегодня заявляют, что израильские арабы являются их собственностью, неотъемлемой частью “палестинского народа.” Правда, они постоянно забывают упомянуть о самой многочисленной части этого “народа,”уже имеющего государственность в Иордании, ибо палестинцы и иорданцы это один народ. Анвар Нуссейби, палестинский араб с Западного Берега, бывший в свое время иорданским министром обороны, заявил 23 октября 1970 года: “Иорданцы - это также палестинцы. Это одно государство. Имя не имеет значения. Семьи, живущие в Салте, Ирбиде, Караке сохраняют семейные и матримониальные отношения с семьями в Наблусе и Хевроне. Они - один народ.”

Никто не понимал лучше, чем король Хуссейн, как на самом деле должно завершиться обретение идентификации палестинскими арабами. Газета “Джордан Таймс” опубликовала часть его выступления перед войсками 21 февраля 1998года. Он сказал: “если что-нибудь случится на Западном Берегу реки, то оставшийся палестинский народ придет в Иорданию, которая тогда будет считаться субститутом родины для палестинцев и с Иорданией будет покончено.”