Голод, холод, нескончаемые простуды и даже вши (простите за голый натурализм) в одночасье оборвались. Случилось чудо: отец оказался жив, разыскал нас в северном Казахстане и в зиму с 1943 на 1944 -й год увёз нас в Караганду.
Когда отец с матерью прощались в июне 1941 - го года, они не знали, как сложится военная судьба отца и куда приведут нас с матерью дороги поспешной эвакуации. Они составили список из семи крупных городов на Востоке страны, куда надо будет писать письма на Главпочтамт, до востребования в надежде разыскать друг друга. Отец (в 1941-м году ему уже было 45 лет) был направлен в прифронтовую вспомогательную хозчасть, прослужил в ней примерно два года и после тяжёлого брюшного тифа комиссован и откомандирован для работы на угольную шахту в Караганде. Волей судьбы мы оказались примерно в 300 км друг от друга, не зная об этом. Мама догадалась рассылать письма в эти семь городов не только на имя отца до востребования, но и на имя начальников почтовых отделений с просьбой проверить, нет ли писем на её имя от гражданина такого - то. И замысел сработал: на главпочтамте в Оренбурге какая - то добрая душа откликнулась на просьбу и состыковала нас с отцом.
Отец вошёл в комнату, где мы ютились, и едва расцеловав маму и нас, стал выкладывать из рюкзака на стол продукты. Шахтёров Караганды и Кузбасса в годы войны снабжали по очень высоким нормам, регулярно поступали американские лендлизовские продовольственные упаковки. И вот вся эта прелесть оказалась у нас на столе. Отец сорвал облатку и протянул мне плитку шоколада. Я взял её, не глядя. Горящий взгляд был направлен на буханку ХЛЕБА, которая лежала в окружении банок, коробок и пакетиков. По сей день помню дрожащие руки отца и большой армейский нож, которым он отрезал мне ломоть ржаного хлеба.
А уже через несколько недель в большой уютной комнате в Караганде мы праздновали забытый праздник - Новый Год. О ёлке не могло быть и речи - хвойных лесов не было в степном краю. По середине комнаты стояла табуретка с отверстием в центре сидения, в отверстие вставили веник, обмотали его снизу до верху фольгой, получилось вполне празднично. А главное - под "ёлкой" лежали настоящие подарки! Главный подарок стоял на улице: отец смастерил нам на шахте санки. Вот только покататься на них довелось не скоро, точно помню, что зима удалась очень суровой, но бесснежной.
Осенью 1944 - го года пошёл в школу. Тетрадей не было. Нарезали из газет и сшивали блокноты, буковки учились писать между газетных строк. Букварь - один на троих учеников. Но в первые же дни нам подарили настоящую карту СССР, и с сентября 1944 -го года я ежедневно рано утром слушал сводку Совинформбюро, с восторгом отмечая красными флажками всё новые и новые освобождённые города.
Продолжение следует.