Конечно, экономисты Банка Израиля, сообщившие на днях о корректировке прогноза темпов экономического роста в этом году с 3.4% до 3.7%, учли все соответствующие параметры. Однако был один аспект, на который они не обратили внимания, в рамках прогнозирования он именуется «черным лебедем».

Имеются в виду редкие события со значительными последствиями, которые практически невозможно предсказать. Но несмотря на то, что «черный лебедь» буквально уже махал крыльями перед экспертами, они не обратили на него никакого внимания.

В день, когда экономисты Центробанка представили свой оптимистичный отчет, на севере страны произошло еще одно землетрясение. Пусть небольшое, не нанесшее особого ущерба, но оно завершило собой целую серию подземных толчков за последнюю неделю.

Такая серия небольших толчков, как говорят специалисты, не является индикатором приближающегося большого землетрясения. С другой стороны, это напоминание о том, что Израиль расположен непосредственно на разломе Мертвого моря, где с периодичностью примерно раз в сто лет происходят тектонические сдвиги.

Как объясняет Нассим Талеб, который, собственно, и ввел термин «черный лебедь», создавая свою теорию, подобные явления опасны тем, что никто не может подготовиться к ним эффективно, должным образом. «Черный лебедь» в состоянии разрушить любые прогнозы, расстроить любые планы. И, как правило, этот аспект игнорируют даже эксперты, руководствуясь обычными моделями возможных рисков, что уж там говорить об обычных людях.

К примеру, в 2003 году японская комиссия по ядерной энергетике вычислила, что риск смертности от радиационного облучения в случае аварии ядерного реактора возможен один раз в миллион лет. Но восемь лет спустя землетрясение, последовавшее за цунами, привело к аварии на АЭС Фукусима-1 и радиационному выхлопу. Не было зафиксировано моментальной гибели людей, но последствия такой катастрофы могут проявляться с течением времени. В том числе, в росте количестве раковых заболеваний из-за радиации.

Через год после Фукусимы шесть итальянских исследователей были приговорены к шести годам лишения свободы за то, что оценили риск крупного землетрясения в городе Л’Акуила в центральной Италии как маловероятный после того, как в 2009 году в окрестностях города были зафиксированы незначительные подземные толчки. Однако, спустя шесть дней после совещания экспертов, случилось огромное землетрясения, унесшее жизни 309 человек. Приговор впоследствии был пересмотрен, и вину со специалистов сняли, но история эта служит горьким уроком, указывающим на ограниченные возможности прогнозирования стихийных бедствий.

В Израиле нет недостатка в предупреждениях, касающихся возможного глобального землетрясения, как нет и недостатка в постоянных критических замечаниях в адрес правительства и экспертов, которые делают недостаточно для подготовки к стихийному бедствию. Как же получается, что мы знаем, что ждет нас в случае природного катаклизма, но ничего не предпринимаем?

«Черный лебедь» — эта своего рода Немезида — объясняет противоречивость нашего поведения.

Правительство более или менее справилось с формированием аварийных служб на случай бедствия, поскольку они необходимы в других чрезвычайных ситуациях, таких, как войны или терроризм. Неудача подстерегает там, где речь идет, в основном, о жилых массивах и прилегающей к ним инфраструктуре, именно здесь требуется адаптация к возможной катастрофе.

Но знать, что примерно 800 тысяч жилых сооружений уязвимы перед стихией – это одно. Быть готовым к тому, чтобы покрыть расходы на устранение этой уязвимости – это другое, потому что неизвестно, случится ли землетрясение сейчас, или оно произойдет уже при жизни будущего поколения.

Есть некоторые оценки, что нас ждет, если земля под нами резко содрогнется: 30 тысяч зданий будут разрушены, 7 тысяч человек погибнет и 170 тысяч человек останутся без крова. В то же время, согласно другим прогнозам, есть 95% вероятности того, что любое крупное землетрясение по своим масштабам будет все же меньше предполагаемого. И что же тогда должен сделать тот, кто ответственен за планирование? Закрыть больницы, пока их будут укреплять? Заставить домовладельцев раскошелиться, чтобы привести принадлежащие им здания в соответствие со стандартами? Пускать на ветер миллиарды шекелей, когда стране нужны нормальные школы и модернизированный общественный транспорт?

С одной стороны, очень непросто мобилизовать людей на то, чтобы принести сейчас определенные жертвы. Люди могут сказать «да», отвечая на двусмысленный вопрос «должны или не должны», но когда им говорят, что школа, где учатся их дети, в случае реконструкции будет вся в пыли и окружена строительными лесами, то это может изменить их точку зрения. Потому что им не понравится, что дети будут подвергаться опасности, находясь, фактически, постоянно на стройплощадке.

С другой стороны, как посчитали чиновники из комиссии по ядерной энергетике, шанс – это всего лишь коэффициент, и вероятность катастрофы оценивается один на миллион; это не очень полезно – знать, что катастрофа не случится еще 999.992 года.

В Израиле и в Иордании землетрясения случаются примерно раз в 80-100 лет, начиная с семнадцатого века. Однако до того частота была не столь последовательна. Иногда серия незначительных толчков проходит без последствий и без большой подвижки земной коры. Сейсмологи предупреждают всех о неизбежности большого землетрясения, но что они действительно знают?

Итак, как домовладелец, который не станет платить из своего кармана за укрепление принадлежащих ему зданий или покупать страховку на случай землетрясения, так и Банк Израиля предсказывает экономический расцвет нашей стране, хотя стихийное бедствие может смести все эти прогнозы в течение нескольких секунд.

nep.co.il