На сайте журнала «Сноб» было сегодня опубликовано, а затем стало доступно лишь для подписчиков интервью генерального директора Первого канала Константина Эрнста. Ключевые моменты интервью – в подборке «Ъ-Online».

В превью журналист Евгений Левкович не уточняет, когда именно разговаривал с Константином Эрнстом, поясняя, что брал интервью для другого издания. Однако господин Эрнст, по словам Евгения Левковича, запретил ему тогда публиковать материал из-за «несколько фривольной интерпретации разговора». «Теперь это фактически дословная расшифровка записи, со всеми лингвистическими корявостями, включая просьбы Константина Львовича выключить диктофон в те моменты, когда он хотел сказать что-то совсем “запретное”», — отметил Евгений Левкович. В настоящий момент текст интервью доступен только подписчикам журнала «Сноб», для всех остальных копия документа сохранилась в кэше поисковиков.

Журналист Евгений Левкович на своей странице в блоге: «По поводу интервью Эрнста. Закрыли на Snob.ru пока мой аккаунт из-за срача с Первым каналом. Никаких 100 евро не платите, это выскакивает только потому, что запись спрятали для членов клуба. Если это не прекратится, я выложу все сюда и в ЖЖ. Нет никакой разводки. Диктофонная запись у меня на руках».

Об информационной политике Первого канала

Политика, и вообще текущий информационный процесс – вещи глобально субъективные. Даже сама новость уже является субъективным фактором: это то, что продюсеры основных мировых телевизионных каналов выбрали себе новостью. В большинстве американских новостных выпусков основными темами являются совсем другие события, нежели в европейских выпусках, или в российских. Это уже говорит о субъективизме… То, что новости Первого канала являются новостями государства Россия — это безусловно. Они точно не новости Соединенных Штатов Америки, Грузии или Украины. Государственническая интонация у нас существует, и было бы странно, если бы ее не было.

О цензуре на телевидении

Склонность граждан в целом, а журналистов — в особенности, к конспирологическим теориям непреодолима. Мой любимый Ежи Лец говорил: «в действительности все совсем не так, как на самом деле». Мы не получаем указаний — нас иногда просят подсветить что-то. Мнение о том, что я сутками сижу у телефона и получаю заказы, сообщаю их в новости и в другие программы — это абсолютная неправда. Это детское представление о том, как все устроено.

Нет цензуры. У нас цензура запрещена конституцией. Есть моя редакторская цензура. Как у вас в журнале: вы можете отредактировать текст, и это тоже можно интерпретировать, как цензуру. Я редактирую Первый канал. На телевидении это не так называется, но по факту я главный редактор. Поэтому в подавляющем большинстве случаев окончательные решения мои. Они, зачастую, субъективны, но решаю все равно я, потому что я несу ответственность за это.

О своей деятельности на должности гендиректора Первого канала
Мне интересно быть гендиректором Первого канала. Хотя с точки зрения нормального человека эта работа нравиться не может — она без выходных и минимум по 16 часов в день. Меня не видят дети, я довольно поздно приезжаю домой, и у меня нет времени для правильного выполнения отцовских функций или наслаждения домашним очагом. Это ненормально. Но, к сожалению, моей работой нельзя заниматься не на 100%… У меня есть желание снять несколько фильмов по своим сценариям, и я, наверное, сниму их, когда уйду с этой работы. Есть желание написать пару книг, одну из них я даже кропаю.

У меня было в какой-то момент желание уйти, в 1999-м году. Но я просто понял, что если уйду (а я знал, кого назначат на это место), то канал превратится в черт знает что. Мне просто жалко стало. Я знал, что этому человеку будет наплевать. Поэтому решил: лучше потерплю некоторые вещи, но зато спасу канал.

Об убийстве Влада Листьева

Я знаю, кто убил Влада. У меня нет доказательств этого. Людей, которые исполняли — я не знаю. Я знаю, кто сделал… Я сильно не люблю Бориса Абрамовича Березовского, но он к смерти Влада Листьева не имеет никакого отношения. (Константин Эрнст просит выключить диктофон и в момент паузы говорит, что убийство журналиста заказал Сергей Лисовский).

Я точно знаю, что хотел осуществить Влад. Если вы считаете, что главной его идеей было поменять продавца рекламы — то это не так. Он хотел сделать другой канал. И я знал какой. И в целом, мне кажется, я сделал именно тот, который он хотел.

О критике в адрес Первого канала

Я периодически читаю гневные статьи в свой адрес. Некоторые мои критики работают в жанре «мимо тещиного дома я без шуток не хожу». У меня стойкое убеждение, что они просто не в состоянии ничего хорошего написать про Первый канал. Для них мы — идеологические враги, и точка. С другой стороны, я думаю, что нас бы не хаяли, если бы мы были слабаками.

О разговорах с Владимиром Путиным

Я не являюсь жертвой существующей власти. Я часто с ней спорю, и не публично, а более эффективным способом. Я не эго-маньяк, как правозащитник Сергей Адамович Ковалев. Писать документальную прозу про то, что «Путин сказал мне следующее…», у меня нет никакого желания. Когда пришел Путин, я как человек певший в детстве «Шел отряд по бережку», сразу почувствовал — наши подошли. И я рад, что не ошибся. Этот человек как минимум остановил процесс развала страны по югославскому сценарию.

О коллегах на телевидении

Почему расстались со Светланой Сорокиной? Потому что она делала неинтересную программу. Я с ней мучился страшно просто. Она — выпускница лесотехнической академии, экскурсовод в городе Ленинграде, которую Саша Невзоров затащил на телек. У нее никакого системного видения мира.

О радиостанции «Эхо Москвы»

Я часто слушаю «Эхо Москвы», потому что это такая квинтэссенция большевизма. Они — большевики. Они отстаивают определенное видение. К сожалению, большинство людей — искренне. Леша Венедиктов — нет, для него это бизнес, а большинство он подбирает таких, правильных, которые искренне так видят. Ну, просто когда говоришь им: «Включи голову, давай разложим, как на самом деле это устроено», у них просыпается феномен Светы Сорокиной: «Я не хочу, потому что у меня есть правильное видение мира».

Комментарий главного редактора журнала «Сноб» Николая Ускова: «Мы узнали, что интеллектуальные права на это интервью принадлежат журналу Rolling Stone, который изначально давал задание Евгению Левковичу. Да, он писал, что интервью в итоге не взяли, но есть такой момент: все, что делается по заданию редакции, принадлежит ей. Интервью же появилось в личном блоге автора. Напомню, у нас есть редакционная и пользовательская часть на сайте. Мы интервью не заказывали и не публиковали, Евгений это сделал сам. Пока мы не разберемся в ситуации, мы решили ограничить доступ к этому материалу, чтобы не получить претензии от коллег. Фрагмент про Листьева мы Евгения попросили удалить. Это неэтично — писать фразы, взятые не под запись, тот же Первый канал может предъявить нам иск. Все остальное интервью сделано под запись, там все в порядке, претензий нет».

mail.ru