Ольга, хозяйка частного детского сада «Маша и медведь» в Петах-Тикве, сказала, что не замечала за работающей у нее нянечки признаков агрессии. Она просит не указывать свою фамилию, и говорит, чтобы была шокирована видеосвидетельствами, предъявленными ей в полиции.

— Вам известно, что произошло? Вы видели запись камеры наблюдения?

— Видела частично. Мне показали ее в полиции. Я была шокирована. Я видела, что она (Инна Скибенко – няня, обвиняемая в убийстве ребенка), действительно, грубо кладет Ясмин на матрас, укрывает одеялом и ложится сама. Говорят, будто она легла всем телом на девочку – этого я не видела. Она легла у нее в ногах. Дальше я не стала смотреть, сказала, что больше не могу. Это очень тяжело.

— Пошли разговоры, будто в израильских детсадах существует такая практика — закутывать ребенка в одеяло, чтобы он уснул – это правда?

— В нашем садике такое запрещено, я всегда это говорила. Для меня это был шок, удар…

— У вас есть какое-то объяснение происшедшему?

— Я думаю, с ней что-то случилось. Может, после рождения ребенка. Не может быть, чтобы человек просто так, вдруг… Не знаю. В полиции тоже ничего не говорят.

— Сколько времени эта няня у вас работала?

— Два года с перерывом на декретный отпуск.

— В прошлом на нее поступали жалобы?

— Был случай, когда одна мама увидела, будто она ударила ребенка по голове бутылкой. Но потом разобрались — она не била, это ребенок хотел кого-то укусить, а у нее были заняты руки – она собирала бутылочки, из которых дети пьют, и она этого ребенка просто остановила, чтобы он не кусался. Мы сходили в полицию, разобрались, и полиция закрыла дело, сказав, что ничего не было. После этого она со мной работала, я за ней наблюдала и видела, что она не проявляет к детям никакой агрессивности.

— Что проверяют, когда принимают нянечек на работу в детсад?

— Я смотрю удостоверение личности, что еще можно проверить? Говорили, что у нее нет вида на жительство — но это не так, я не беру на работу туристов. Она вышла замуж за израильтянина, у них двое детей, она скоро должна получить гражданство.

— Как происходит прием на работу, как обучают нянечек?

— Если у нее есть ребенок, это плюс, потому что это — опыт обращения с детьми. Я даю неделю испытательного срока, присматриваюсь – как она находит общий язык с детьми, как все успевает. На первых порах они все работают со мной, под моим наблюдением и контролем.

О себе Ольга рассказала, что сама по профессии воспитательница. В Израиле 20 лет, до «Маши и медведя» работала в трех садиках.

— Закрывался садик — я выкупила оставшееся там оборудование, мы своими силами сделали ремонт, все это стоило немало. Потом на той же улице освободилось еще одно помещение и его мы тоже сами отремонтировали. И вышло два дома: в первом — ясли, а второй — для детей постарше, — говорит она.

— Что нужно сделать, чтобы открыть частный садик?

— Обратиться в муниципалитет, в Министерство просвещения, предъявить документы воспитателя.

— Кто контролирует работу?

— К нам приходила пожарная инспекция, также из муниципалитета, и еще нас учили оказывать первую помощь и помощь во время войны… Инна Скибенко год проработала со мной, я ее видела и проверяла. Я не собиралась отправлять ее самостоятельно работать в яслях. Но вышло так, что няня, которая там работала, перешла в старшую группу, а Инна, которая вышла из декретного отпуска, попросила, что хочет там быть с маленьким ребенком.

— Сколько зарабатывает нянечка?

— Минимальную зарплату. Плюс все, что полагается по закону – я платила страховку, отчисления в пенсионный фонд. Никогда никого не обманывала.

— Сколько было детей в садике до этого события?

— Ясли были маленькие, до 10 детей. Сейчас люди начали записывать на новый год. И для детей постарше у нас тоже маленькие группы — до 10 детей. Это и привлекало родителей в наш сад: маленькие группы — больше внимания каждому ребенку. Мы старались каждого ребенка обнять и поцеловать, они приходят в сад и не хотят уходить домой.

— Сколько было воспитателей и нянечек?

— В зависимости от количества детей, на это мы ориентировались.

— Что в этой ситуации грозит лично вам?

— Не знаю. Я и так уже заплатила большую цену.

— Каково будущее садика? Будет действовать дальше или закроется?

— Есть родители, которые меня поддерживают и хотят, чтобы садик продолжал работать. А я сама не знаю. Я уже просто боюсь.

— Что говорят родители?

— Они разделились. Часть нас поддерживает. Есть такие, кто знает нас с открытия садика, и привел второго и третьего ребенка. Они говорят, что по одному человеку нельзя судить обо всех. Есть и такие, кто нас поддерживает, но они просто боятся. Потому что есть люди, которые нас пикетируют – возле садика, около дома. Пугают, говорят всякие гадости.

— Кто эти люди?

— Просто народ. Люди с улицы, посторонние. Они не знают ситуации, не разобрались. Они что-то услышали, и все. Я начинала садик с нуля, неужели я бы допустила бы, чтобы у меня такое произошло? Если бы кто-то сказал, намекнул, были бы сразу приняты меры.

— Вы хотели бы что-то добавить?

— Что я очень соболезную маме. Мы всегда были в хороших отношениях. И я прошу – не обвиняйте нас. Пожалуйста. Нельзя судить по одному человеку обо всех.

detaly.co.il