В этот день, в 1953 году, началось восстание в ГДР .

Официальной причиной восстания стало увеличение норм выработки на 10%, но реальной было недовольство построением социализма на советский манер.



Недовольства населения Восточной Германии появилось сразу же после войны и созревало 8 лет. Страна пошла по советскому пути - развитие тяжелой промышленности в ущерб снабжению населения товарами повседневного потребления. Итогом стали проблемы с продуктами, которые население получало по карточкам. Руководство страны увеличило цены на мясо, яйца и сахар, объясняя дефицит происками агентов Запада. Охота на агентов привела к переполнению тюрем. К 1953 году в них находилось около 60 тыс человек. Ситуацию ухудшала соседняя ФРГ, которая развивалась успешнее и приводила к бегству населения из ГДР. В 1952 году в ФРГ бежало 180 тыс человек. а к концу июня 1953 - 226 тысяч. Последней каплей стало увеличение рабочего дня.

В начале июня 1953 года Москва вызвала "на ковёр" руководителей ГДР Вальтера Ульбрихта и Вильгельма Пика, и попыталась заставить их свернуть с прежнего курса. Но Ульбрихт отказался. Было принято решение отправить его в отставку. Контроль за ситуацией в стране поручили новому послу СССР и Верховному комиссару в Берлине Владимиру Семёнову. Но было уже поздно. 16–го июня строители аллеи Сталина прекратили работу и маршем прошли по Берлину. К ним присоединялось всё больше и больше людей...



В тот же день рабочие собрались у здания правительства ГДР и провели стихийную акцию протеста. Они призвали к проведению всеобщей генеральной забастовки на следующий день. Благодаря западным радиостанциям призыв был услышан по всей стране. Казалось, что удержать режим не сможет никто. К тому моменту, как вошли советские танки, в некоторых местах власти уже утратили контроль.



Последние двадцать лет немцы только и получали предписания сверху: 12 лет от нацистов и 8 лет от СССР. Всех охватила эйфория свободы. Тысячи строителей, рабочих, школьников собрались у Дома министерств на Лейпцигер-штрассе. Они требовали встречи с правительством. Только министр промышленности Фритц Зельбма решился выйти. Он заявил "Я хотел вам сообщить, что Совет министров принял решение отменить повышение норм выработки на десять процентов...", но толпа скандировала "Долой Ульбрихта! Долой СЕПГ! Свободные выборы!". В это время другие члены правительства уже вели переговоры об эвакуации их семей в Советский Союз. 17 июня их укрыли в Карлсхорсте – районе Восточного Берлина, где находилось командование советских войск.



Демонстрации и митинги проходили в 270 городах и посёлках ГДР. В Биттерфельде, Гёрлитце и Мерзебурге рабочие штурмовали райотделы министерства государственной безопасности (штази). В Лейпциге, Магдебурге и Галле были разгромлены обкомы партии. В Бранденбурге, Гере и Йене из тюрем освободили политзаключённых. В Восточном Берлине сотни тысяч людей собрались на Александр–платц, на Потсдамской площади и у Бранденбургских ворот.

К полудню 17 июня на площади Штраусбергер в Берлине собралось более 150 000 человек. Люди скандировали «Долой правительство! Долой Народную Полицию!», «Мы не хотим быть рабами, мы хотим быть свободными!». Демонстранты разгромили пограничные пункты, полицейские участки, здания государственных органов и газетные киоски с коммунистической прессой. Были предприняты попытки освободить политических заключенных. Город фактически оказался в руках протестующих.

Вечером 17 июня лидер западноберлинского отделения Германской Федерации Профсоюзов Эрнст Шарновский призвал берлинцев поддержать протестующих.

В общей сложности в восстании принимало участие более миллиона человек. Забастовками было охвачено более 1.000 предприятий и товариществ.

Восставшие захватили более 250 административных зданий, в том числе – окружные управления госбезопасности (в городах Ниски, Гёрлиц, Биттерфельд, Йена и Мерзебург), районные комитеты правящей Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) в Галле и Магдебурге. В Дрездене собралось около 20 000 человек на площадях Театерплац, Постплац, Плац-дер-Айнхайт, перед нойштадтским и главным вокзалом. Округ Халле был одним из центров восстания.

Все 22 района сообщили о забастовках и акциях протеста. Наряду со столицей округа такие промышленные центры как Лойна, Биттерфельд, Вольфен, Вайссенфельс и Айслебен, но и более мелкие города как Кведлинбург и Кётэн были точками опоры протестующих. Особо следует отметить промышленный регион Биттерфельд, где центральный забастовочный комитет координировал акции 30 000 бастующих.

Целенаправленно хорошо организованные рабочие в Биттерфельде заняли здания Народной полиции, городского управления, Государственной безопасности и тюрьмы, чтобы парализовать государственный аппарат. Столкновений с применением оружия не было по той причине, что начальник районного управления полиции Носсек утром объездил заводы в Вольфене и Биттерфельде и приказал хранить все виды оружия в комнатах хранения оружия и этим фактически обезоружил охрану заводов. Из города Вайда сообщалось о перестрелках вооружённых шахтёров с Казарменной полицией (предшественником Национальной народной армии).

В городе Йена собиралось от 10 000 до 20 000 человек. Здания районного управления СЕПГ, тюрьмы и госбезопасности находились в руках протестующих. После объявления о чрезвычайном положении в 16 часов советские оккупационные войска разгоняют собравшихся. Несмотря на это большие демонстрационные группы ходят по центру города и призывают к продолжении акций протеста.

17-20 июня тысячи демонстрантов собрались перед 22 тюрьмами страны с целью вызволения заключенных. 20 июня из 12 тюрем были освобождены 1.400 политических заключенных. К концу июня более 1.200 из них были снова арестованы и помещены в тюрьмы, остальным удалось бежать на запад.

Спонтанно поднявшееся восстание быстро пошло под политическими лозунгами: "Долой СЕПГ", "Свободные выборы", "Освобождение политзаключенных", "Отставка правительства", "Вывод оккупационных войск со всей территории Германии", "Воссоединение". Наряду с этими лозунгами звучали требования, касающиеся повседневной жизни и трудовых отношений; по мере развертывания восстания они уступили первенство требованиям чисто политическим. То, что началось как волнения рабочих, за несколько часов превратилось в народное восстание с явными признаками революции. Эту революцию удалось подавить лишь с помощью советских танков.



Утром 17 июня советский военный комендант Восточного Берлина генерал-майор Диброва ввел в городе с 13 часов чрезвычайное положение, к Потсдамской площади — центру восстания — были стянуты танки. Были запрещены митинги, демонстрации, собрания, появление в общественных местах группами численностью более 3-х человек, установлен комендантский час.

Хотя советские войска уже 17 июня стали в значительной степени контролировать ситуацию, в следующие дни также проходили протесты. Больше всего 18 июня, но в отдельных заводах вплоть до июля. 10 и 11 июля бастовали в фирме «Carl Zeiss» в городе Йена и 16 и 17 июля на заводе «Buna» в Шкопау. Но размах протеста 17 июня уже не был достигнут.

Силой оружия восстание было подавлено — и в Берлине, и в других городах ГДР. Погибло не менее 125 человек, многие сотни ранены. Радио ГДР торжественно возвестило: "Подразделения народной полиции и советские оккупационные власти всего за несколько часов разгромили путч. Проникшие из Западного Берлина провокаторы арестованы. Пресечена не демонстрация рабочих, пресечена акция бандитов".

Некоторые уроки из восстания руководство ГДР извлекло: если на прилавках пусто, никакие лозунги не помогут. Повышение норм выработки было отменено, и даже цены на многие товары снижены на 10-20 процентов. Власти решили в дальнейшем действовать кнутом и пряником. Впрочем, больше все же кнутом: по стране прокатилась волна показательных процессов. Но главный вывод, сделанный Вальтером Ульбрихтом со товарищи, сводился к необходимости всячески укреплять органы госбезопасности и репрессивный аппарат.

После воссоединения Германии, когда открылись архивы восточногерманской госбезопасности и партийные архивы, выяснилось, что сотрудники "штази" затратили неимоверные усилия, чтобы доказать участие американских провокаторов и адэнауэровских агентов в организации восстания 17–го июня. И не сумели этого сделать. Один из документов госбезопасности гласит:

"Западных контактов в ходе расследования не выявлено".

День 17 июня был объявлен в ФРГ национальным праздником — Днём немецкого единства. В 1990 году праздник был перенесён на 3 октября — дату объединения. В Западном Берлине вскоре после событий был поставлен памятник предполагаемым советским жертвам, а продолжение улицы Унтер-ден-Линден от Бранденбургских ворот до Кайзер-дамм, ранее названная Шарлоттенбургер-аллее, получила название «Улица 17 Июня».



Поныне ходит слух, будто некоторые советские солдаты отказались стрелять в рабочих, штурмовавших тюрьму в Магдебурге и, как следствие, 18 (по другой версии — 41) военнослужащий были расстреляны 28 июня 1953 года в близлежащем городке Бидериц. В глазах немцев этот предполагаемый факт служит к чести советских солдат, 16 июня 1954 года бывшие участники восстания поставили в западном районе Берлина Целендорф, на Потсдамер-шоссе, своеобразный обелиск — усечённую каменную пирамиду с надписью (на немецком языке):

Русским офицерам и солдатам, которым пришлось умереть, потому что они отказались стрелять в борцов за свободу 17 июня 1953.

Источник: all-about-germany.info