Папа Карло – это Карл Маркс, Буратино – пролетариат, Мальвина – РСДРП(б), Пьеро – мягкотелый интеллигент. И предназначение всех этих кукл/роботов – бесконечно бегать по кругу, так как История для них закольцована. Такой в 1991 году увидел сказу А.Толстого литератор Олег Давыдов.

«Расшифровку» книги Алексея Толстого Олег Давыдов выпустил в книге (сборнике эссе) «Демон сочинительства» (вышла в 2005 году), глава про Буратино была написана в январе 1991 года.

«Существует две версии «Золотого ключика», написанные Алексеем Толстым: сказка и пьеса (в 1923-35 и 1936 году соотв.). В пьесе появление полена, из которого вырежут Буратино, происходит одновременно с потерей директором старого кукольного театра, К. Барабасом, ключика от царства светлого будущего. Внезапно налетает вихрь, сопровождаемый громом и молнией. Ключ исчезает, но зато под ноги столяру Джузеппе падает полено. Чудеса! Джузеппе пытается сделать из него ножку стола, но полено пищит, разговаривает, и испуганный столяр старается побыстрее избавиться от него, передает шарманщику Карло, который вырезает из чудесного полена куклу Буратино.

В этом зачине настораживает то, что как бы незначащие имена героев Толстого отличаются от имен героев итальянской сказки, являющейся прообразом «Золотого ключика». В сказке Коллоди полено находит не Джузеппе, а некий Антонио. Куклу делает вовсе не Карло, а Джузеппе. Почему это так? Столяр Джузеппе – это Иосиф-плотник, номинальный отец Исуса Христа. Но вот папа Карло-то кто? И почему это он получает полено? Кроме Карла Маркса, вождя и учителя мирового пролетариата, папа Карло и быть может. А передача полена от Иосифа к Карлу означает смену вероучения, осуществившуюся в голове «красного графа» не позднее 1924 года. Ибо именно в этом году вышла в Берлине первая, пока ещё робкая, переработка Толстым сказки Коллоди о деревянном мальчике. Уже в этой ранней переработке Карл Маркс изготавливает марионетку-пролетариат.

Пролетариат и раньше существовал, но в виде бесформенного полена. И только Карл Маркс своими писаниями оформляет его, наделяет сознанием и, главное, самосознанием. Создает из смутной идеи теоретическое понятие и практический инструмент действия одновременно.

Пролетариат оказался ядовитым. Ещё будучи поленом, он уже начинает безобразничать. «Послушай… – говорит папа Карло, – Я тебя ещё не кончил мастерить, а ты уже начинаешь баловаться. Что же дальше-то будет?» Деревянного мальчика дальнейшее покуда не интересует, но мы прекрасно знаем, что Буратино потребует есть: «Не успел родиться – и уже голодаю. Какое свинство!» И основоположник отвечает: «Ты прав, малыш».

Папа Карло сначала предлагает своему пролетариату медленный путь социал-демократии. «Окончишь ты школу, Буратино, и будешь ты, например, сельским учителем». И тогда нарисованный очаг с нарисованной похлёбкой – картина, висящая в мастерской нашего алхимика, – станет реальным очагом с кипящей на нем настоящей бараньей похлебкой.

К сожалению, этот путь не устраивает неразумную куклу. Пока папа Карло ходил за кусочком хлеба и азбукой, пролетариат инстинктивно и, главное, самостоятельно нащупал выход из состояния бедности. За нарисованным на холсте очагом с бараньей похлёбкой он нашел потайную железную дверцу, ведущую в царство светлого будущего путём революционной борьбы.

Беспорядки, спровоцированные в кукольном театре, ведут Буратино к аресту. Карабас хочет уничтожить бунтаря, ибо из-за него куклы от рук стали отбиваться. «Пробыл в мастерской только одну ночь, и куклы уже начинают дерзко разговаривать, выражать неудовольствие. Изволите видеть, я их плохо кормлю, я их заставляю много работать». Сжечь его в очаге! Но вдруг выясняется, что Буратино знает тайну железной двери, то есть – нужен Карабасу. Злой директор старого мира в известном смысле уже зависим от Буратино. Или, как сказано в «Манифесте Коммунистической партии» – «Буржуазное общество походит на волшебника, который не в состоянии больше справиться с подземными силами, вызванными его заклинаниями». Приходится идти на подкуп – Буратино получает пять золотых монет. Однако это повышение зарплаты не идет пролетариату на пользу. Деньги, посеянные в рост на поле чудес в Стране дураков, пропадают из-за нечестной игры буржуазии – лисы Алисы и кота Базилио.

Уйдя от лисы и кота, Буратино попадает в руки куклы Мальвины: «Теперь я займусь вашим воспитанием – будьте покойны». Кто же она? В сказке Коллоди – прекрасная фея с голубыми волосами, могучая волшебница, живущая на опушке таинственного леса уже более тысячи лет. Она появляется в самые критические моменты приключений деревянного человечка и учит его, как стать человеком настоящим: «Надо только привыкнуть быть хорошим мальчиком».

Очень многое в сказке Коллоди напоминает «Золотого осла» Апулея, что наводит на подозрение: прекрасная фея – это Изида, «мать природы, госпожа всех стихий, изначальное порождение времён, высшая из божеств, единый образ всех богов и богинь». Толстовская Мальвина – тоже Вечная женственность, Душа мира. Но это к тому же – Душа, исполненная очень высокого гражданского и социального пафоса. Эта София-Премудрость кукольного революционного движения – что-то вроде олицетворения коммунистической партии, РСДРП(б). Она влечёт прогрессивное юношество в революцию, Впрочем, если любовное принуждение не действует, будет применено силовое. Боевик Артемон всегда готов к этому: «Не упирайся, а то укушу».

Не должно удивлять, что Мальвина уж слишком строга. Сказка дописывалась в 1935-36-м, а пьеса (с переделками) в окончательном виде и вовсе – в 1938-м году, и, естественно, события этих лет отразились в текстах. Партия-Мальвина страстно любит воспитывать. И уже заранее распаляется, ожидая ошибки ученика. Малейшая клякса приводит к репрессиям: «Вы гадкий шалун, вы должны быть наказаны. Артемон, отведите и заприте его в темный чулан». Что ж, органы должны подчиниться партийной премудрости (дисциплине): «Идем, ничего не поделаешь». Ибо таков режим воспитания нового человека.

Основное отличие Мальвины от её прообраза (феи Изиды) в том, что первая хочет воспитать «нового человека», а вторая – просто человека. У Коллоди излагается история личности, а у Толстого – история партии, ведущей народ к свершениям. Понятно теперь, что социальная алхимия приводит к построению нового общества путем изъятия личности. И не случайно то, что субъекты борьбы – куклы. Куклами они останутся и после победы. Им уготована участь вечного повторения всё одного и того же сценария.

Действительно, в момент обретения нового театра Буратино заявляет: «В этом театре мы поставим комедию – знаете какую? – «Золотой ключик, или Необыкновенные приключения Буратино и его друзей». Но ведь эта буратинья идея предполагает дурную бесконечность идентичных циклов, вставленных один в другой по принципу матрёшек.

У Коллоди деревянный мальчик всё-таки превращается в человека. И на этом процесс завершается. А у Толстого мальчик должен будет снова вступить в союз с мягкотелым интеллигентом Пьеро, а также с армией в лице пуделя Артемона и снова бороться с тёмными силами самодержавного директора Карабаса Барабаса. И, достигнув успеха, снова всё начинать сначала. Такова его злая карма.

В 1993 году Олег Давыдов, в духе того времени уже более зло дописал свою главу про Буратино:

«Удивительная всё же сказка. И актуальнейшая, ибо в ней отчетливо виден весь смысл того, что сегодня у нас стало называться «совком». Значение термина этого ещё до конца не отстоялось, но всё-таки ясно, что смысловое поле его — вот эти вот хождения по кругам, порожденные призрачной целью, эти постоянные кампании борьбы за что-то, в которых цель уже не важна, а важна суета.

Надо ясно видеть разницу между совком и человеком. Типичный, просто образцовый совок – это, конечно, Буратино. Как раз именно то, что он кукла, и есть главный признак совка. Тут особенно существенны две вещи. Во-первых, Цель, выхолащивающая жизнь из настоящего, затребовала для своего достигания людей, лишенных (добровольно или насильственно) всего человеческого, в идеале – механизмов, роботов, кукол. А во-вторых, по мере сил и возможности Цель для себя создала таких кукол. Вот о них-то и говорят: «совки». И это звучит как ругательство – мол, зомби какие-то. Глупости. Душу человека не так-то легко разрушить.

Единственное, что действительно удалось сделать, так это внедрить в душу человека некое механического характера устройство – в этом смысле куклу, – которое, в нужные моменты включаясь, отрабатывает совковую программу. Вот это социально-психологической природы устройство и надо называть совком. И не оскорблять никого, ибо все мы совки, в каждом из нас, выросших в глубоко укоренившихся традициях советского стиля жизни, сидит Буратино и время от времени высовывает свой нос в ответ на какой-то раздражитель: я умненький, благоразумненький. Итак, совок – не человек, а состояние души».
Толкователь.ttolk.ru