Опубликовано в газете «Вести» 12 апреля 2007


Вечером в субботу, 9 апреля 2016 г., в клубе BEAT, Хайфа, Мерказ Кармель, состоится выступление Изхара Ашдота - с хитами и новыми песнями.

В первый сборный альбом Изхара Ашдота, который вышел в марте 2007 г., вошли 16 песен, из них три новые. К альбому приложен DVD с записью знаменитого концерта в «Хард-рок-кафе».

Как же случилось, что Изхар Ашдот сочинил мелодию на русский текст? Да проще простого: попросил жену, Алону Кимхи, написать стихи по-русски. Ведь Алона Кимхи – русская израильтянка, актриса, поэт и писатель.

Текст песни, которую Изхар озвучил вместе с Муки и с Алоной Кимхи, она перевела на иврит, взяв за основу украинскую народную песню «В вишневом садочке». В стихотворение включены основные приметы русско-украинской современной действительности. До боли знакомые и понятные для нас, экзотические и странные для «них». Вот они: первомайский парад, лозунги с портретами Ильича, запах духов «Красная Москва». Чувство гордости и причастности, праздничные звуки духового оркестра. Белые вишневые деревца в цвету. Торговцы «кавказской национальности». Серый город, мокрый снег, старая «Волга», разбитые дороги, очереди за картошкой и горошком.

Для Муки эта песня – возвращение к корням, ведь родители Муки, Дани Нива, с рождения прекрасно владеют великим и могучим. «Муки, - говорит Изхар, - сумел вдохнуть жизнь в песню, добавив элементы рэпа изысканно, со вкусом. Алона же читает по-русски фрагменты текста «за кадром».

Изхар Ашдот не просто самодостаточен, он еще хорош для многих других музыкантов и артистов. Его студия служила в разные времена рабочим столом и домом для таких величин, как Арик Айнштейн, Аркадий Духин, Миха Шитрит, «Моника секс», и для сравнительно новой звездочки Роны Кейнан.

- Изхар, ты работаешь со многими музыкантами. Они приносят тебе плоды своего творчества, которые ты доводишь до ума. Посещает ли тебя чувство зависти: мол, почему не я это написал?

- Если у меня и возникает зависть, то белая. После длительной работы для других приходит момент, когда я чувствую, что настало время для собственного творчества. Думается, что я хорошо знаю и понимаю свое место в творчестве другого автора.

Детство и юность Изхар Ашдот провел за пределами Израиля, в основном в Европе. Отец был сотрудником консульства. Страной, повлиявшей на профессиональное становление Ашдота, стала Голландия. В армии он служил на радиостанции «Галей ЦАХАЛ», три года находился внутри обширного музыкального потока. Самоучка, свои университеты Ашдот проходил у музыкантов, с которыми работал. В начале 80-х годов Изхар сотоварищи основал группу «Тислам» (по-арабски благословение), они играли национальный рок. Ашдот написал большинство песен, однако еще не решался выступать в качестве солиста. Только в 1991 году Изхар Ашдот сделал первый сольный альбом, а за ним еще четыре.

- Что ты скажешь по поводу столь желаемых тобою связей с «русской улицей»?

- До сих пор со стороны русской аудитории особой заинтересованности я не ощущал. Да и вообще, не только по отношению ко мне

И мне ничего не остается, как полностью согласиться с Изхаром. За все долгие времена моих странствований по концертам местных песенных персон крайне редко я встречала своих дважды соотечественников. За исключением, конечно, концертов Аркадия Духина, «Стелы Марис», Цвики Пика.

Многие музыканты и деятели других видов искусства нашей страны уже поняли важность «русского» присутствия на Земле Израиля и наводят мосты между местной и русской аудиториями. Музыка сама по себе – интернациональный, универсальный язык общения. Ашдот подхватывает:

- Как правило, моя публика очень разнообразна. Часто приходят целыми семьями. Что касается меня, то я люблю всех, кто любит меня.

Изхар Ашдот – скромный, неброско одетый, среднего роста, без малейших выкрутасов, без позы, внешне самый обычный человек. При этом он живет в самом средоточии израильской артистической богемы, на улице Шенкин. Но Ашдот не относит себя к «шенкинцам». Он – занятой человек, владелец студии звукозаписи, человек, артист, умеющий создавать произведения искусства – музыку, песни, но при этом не забывающий об их материальной ценности. Ашдот вспоминает: незадолго до распада «Тислама» астролог предсказал ему, что он будет работать в небольшом закрытом помещении. Что и произошло в действительности. В студии на стенах висят «золотые» диски как самого Изхара Ашдота, так и его «подопечных». Бросаются в глаза, конечно, диски покойной Офры Хазы.

- В твоей студии работают многие. Есть ли разница в твоем отношении к артистам?

- Во многих ситуациях я вообще даже не принимаю участия в работе над диском. Так, предпоследний альбом Арика Айнштейна «Две гитары, бас, ударник» был сделан практически без моего участия. Но в качестве музыкального продюсера я действительно работаю по-разному, с каждым артистом в соответствии с его личностью. Например, Бэри Сахаров настолько пышет идеями, что мы с ним работаем сообща. В альбоме же Дэвида Брозы я гораздо больше участвовал в музыкальном отношении. Для группы «Моника секс» я стал чем-то вроде светоотражателя, только слегка направлял, послужил как бы технической базой.

Ашдот приложил руку ко многим: Боаз Шараби, Офра Хаза, Адам, «Друзья Наташи» и отдельно Миха Шитрит, Дэвид Броза, Си Хейман. Студия – его любимое место после дома. В 80-е годы он начал активно использовать электронику, плейбеки, механические способы создания музыки. Работает он по самым высоким стандартам.

Особые контакты связывали Изхара Ашдота с Офрой Хазой. На ее грандиозном успехе сыграло все – красота и необычность ее голоса, новизна музыки, экзотический внешний вид и, конечно, яркое и современное музыкальное оформление. Альбом «Песни Йемена» разошелся за рубежом в количестве свыше миллиона дисков, ее песни стали «светом из Сиона» для многих и многих евреев за пределами Израиля, среди них – ваша покорная слуга.

Родители Изхара Ашдота, уроженцы страны далеко не в первом поколении, происхождения польского. Сын Изхара Ашдота и Алоны Кимхи свободно владеет ивритом и английским, который, как практически у всех израильских детей, входит через телевизор и компьютер. Мать Алоны продолжает учить его отдельным русским словам.

Особняком и, к сожалению, пока без продолжения, стоит удивительная, замечательная инициатива Изхара Ашдота, Михи Шитрита и ряда других музыкантов по созданию альбома каверов «Еврейская работа». В альбоме разворачивается яркая и красочная картина жизни еврейской песни на протяжении примерно тридцати лет ее существования. Четыре диска альбома включают в себя лучшие и прогрессивные (а не только классику) современные израильские песни. Даже простое перечисление нескольких имен участников свидетельствует о значительности проекта: сам Изхар Ашдот, Арик Айнштейн, Бэри Сахаров, Шалом Ханох, Шошана Дамари, Аркадий Духин, Арик Лави. Особенностью проекта стало то, что те самые современные песни, которые все привыкли слышать из уст молодых исполнителей, звучат здесь в исполнении певцов-ветеранов.

В студии Изхара Ашдота и при его активном участии состоялась уникальная операция по сохранению посмертного диска барда Меира Ариэля: голос Меира с домашней кассеты был бережно наложен на заново записанное музыкальное сопровождение:

Назову несколько наиболее известных песен Изхара Ашдота: «Шоколадный человечек», «Что ты скажешь», «Тень летнего дня», «Джокер-покер», «Каждый раз я влюбляюсь в тебя заново». Песни из альбома «Время чудес»: «Почему бы и нет», «Время чудес», «Исраэлиана», «Ночь, ма белл», «Ша-ла-ла», да, впрочем, практически все. И, конечно, «Даркену» (Наши пути»), ставшая поистине народной. В его музыке слышны как французские нюансы, так и оттенки ирландской, нордической музыки. Постоянные соратники Изхара Ашдота на сцене – клавишник Ран Эфрон, басист Цуф Философ, ударник Эран Порат.