Волны еврейских разговоров докатили до их дома коротенькое страшное слово "евсекция". Так назывались специальные отделы в коммунистической партии, ставившие целью освободить еврейские массы от груза предрассудков, воспитать их коммунистически... Это уже тебе не Шолом-Алейхем с его мягкой насмешкой над тем, что для еврея свято. Эти - рвали и метали. Совать старикам в бороды кусок свинины считалось у них почетным делом. "Вот видите, и гром не грянул, и я жив, и сила со мной, а не с вами..."
Та же сила, что подняла "евсеков" на гребень волны, хлестнула их потом ужасно... Когда по пыточным коридорам воспитанные ими комсомольцы волокли их на расстрел, кто-то звал маму на идише, кто-то читал вечное еврейское "Шма". Но это было через десять лет, в середине тридцатых. А сейчас "евсеки" гуляли...
Они устраивали диспуты о религии. Звали всех, кто хочет, поспорить, есть ли Б-г. Это был заведомо неравный спор, вроде соревнования по боксу с охранниками в концлагере. "Евсеки" изощрялись в насмешках, а те, кто был призван им отвечать, семь раз отмеряли, прежде чем сказать слово. Так как за спиной коммунистов лязгало засовами ГПУ, топорщилась штыками армия, созванивались телефоны, бежали поезда в Сибирь...
В Липовце тоже устроили диспут. Звали на него раввина, но он уехал в другой город, звали еще одного ученого еврея, но он сказался больным. Наконец, от синагоги согласился держать речь один просвещенный прихожанин, считавшийся интеллигентом и головой. Исроэль-Еуда отправился на диспут. Его разбирало любопытство и страх. А вдруг ударит луч солнца, и в просвещенном прихожанине проснется мужество Хашмонаев, и он в словах простых, берущих за душу, раскроет людям, на чем стоит мир. Не на мешке с соломой, не на честном слове Карла Маркса...
Клубный зал был набит битком, в основном молодежью. Сначала выступал "евсек". В гимнастерке, с фуражкой в кулаке, которой рисовал он в воздухе уверенные окружности, "евсек" предложил людям не ловить червей в старых книгах, а взглянуть на жизнь, которая вокруг. Законы тяготения держат в воздухе светила. Законы электричества крутят станок и гонят трамвай на самые крутые горы. Законы исторического материализма помогают оттолкнуть угнетателей и построить мир, радостный для всех. Каждая деталь его стоит надежно и, понятно, ни в каком сверхъестественном Творце не нуждается. А нуждаются в нем помещики, купцы с попами, а в нашем случае - раввины. Очень понятная арифметика...
Кто захлопал, кто задумался. Оратор сел, уступая место просвещенному прихожанину. Исроэль-Еуда ушам не верил: тот согласился со всем, что говорилось до него. Тяготение - конечно, без электричества нельзя... Строить новый мир? Он лично всегда был "за". Но и религия тоже играет важную роль: она держит молодежь в узде, не дает вконец расхулиганиться... Кто-то крикнул из зала:
- Пусть лучше идут в комсомол!
На этом диспут закончился. Призов не присуждали, но ясно было, что "евсек" повлиял на многих, а просвещенный прихожанин - ни на кого. Исроэль-Еуда готов был локти кусать от злости. Если б его спросили, он бы...
Его спросили. Неделю или две шли дожди, грязища непролазная. А на 1 мая распогодилось, и комсомольцы, крича о солидарности с международным пролетариатом, прошли по городку из конца в конец. Увидев Исроэля-Еуду, кто-то из них воскликнул:
- Если б твой Творец существовал, он бы захотел нас наказать! А ты глянь, какое солнце!
Исроэль-Еуда подумал: "Напротив, это показывает, что у Творца есть какой-то особый план, и солнце на Первомай тоже в него входит..."
Но он не сказал ничего. Испугался.
Комсомольцы стояли такие веселые, дружелюбные, лишь у нескольких винтовки за плечами. Понятно, что ничего они ему сейчас не сделают. И все же он не смог заставить себя открыть рот.
Пришел домой, встретил спокойный взгляд матери. Это и был тот луч света, который он так долго искал.
"Непокорившийся"-отрывок из книги.