О дуэли и смерти Пушкина, о том, что происходило с Пушкиным и вокруг него в последний год жизни, особенно в ноябре 1836-го – феврале 1837-го, написано множество статей, горы книг. Собственно, и писались-то они, и выдвигались новые версии происходившего как раз потому, что непротиворечивого объяснения событиям тех дней не находилось до выхода книги академика Николая Петракова "Последняя игра Александра Пушкина". Именно ему, экономисту-математику и "по совместительству" пушкинисту, удалось показать, что происходило в те последние три месяца жизни Пушкина. В самом общем виде, без анализа большинства нюансов, картина, собранная Петраковым из имеющихся фактов, выглядит так.

Николай I, впервые встретив Наталью Николаевну на прогулке в Царском Селе, сразу же обратил на нее внимание. Применительно к нравам двора эта фраза означает: задумал затащить ее в постель. На любовные похождения своего кумира свет всегда глядел благосклонно, успех любой женщины у императора считался честью для ее мужа, свидетельств такого поведения царя и двора существует множество. Вполне возможно, что император в данном случае всерьез увлекся женой Пушкина: после смерти на его теле был обнаружен медальон с изображением Натальи Николаевны.

Царь начинает оказывать Пушкину такие милости, которые свет, в соответствии с неписаными правилами на этот счет, расценил именно как плату за молчаливое согласие будущего рогоносца со складывающимся положением. Титулярного советника Пушкина восстанавливают в Коллегии иностранных дел, назначив ему жалованье, в семь раз превышающее положенное, без необходимости бывать в присутствии; одновременно Н.Н. втягивают в интимный дворцовый круг. Пушкин пытается сопротивляться и убеждает ее "не кокетничать с царем", нарушает придворный этикет, раздражая Николая; тот выговаривает ему через жену. Напряжение в отношениях между поэтом и царем быстро растет. Письма Пушкина 1831-1833 гг. передают его постоянную борьбу с Натали, быстро усвоившую нравы и тон двора и не желавшую следовать наставлениям мужа. "Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры (что довольно неприлично моим летам). Но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничковом," подразумевая под "двором" царя, с горечью записывает он в дневнике 1 января 1834 года. С этого момента он вместе с супругой обязан являться на дворцовые мероприятия, особенно – на балы.

Предметом сплетен света становятся факты, которые могли узнать исключительно из его переписки с женой, и в мае 1834 года Пушкин уже впрямую обвиняет жену в передаче интимной семейной информации другим лицам (лицу). Пушкин пытается уйти в отставку, чтобы уехать с семьей в деревню, но это вызывает бешенство царя. Пушкин вынужден с извинениями прошение об отставке забрать.

Видя, что Пушкин "неадекватно" реагирует на его "ухаживания" за Н.Н., Николай принимает решение перевести стрелки дворцовых сплетен на Дантеса, карьера которого зависит от его благоволения. Дантес должен сделать вид, что он увлечен женой Пушкина. Он пишет Геккерену, который в это время ненадолго уехал в Гаагу, два письма, в которых изображает вспыхнувшую в нем страсть к Наталье Николаевне, списав эти банальные любовные признания со страниц бульварных любовных романов того времени. Дантес ухаживает за Н.Н. демонстративно шутовски, шаржированно, но свет с удовольствием эту игру подхватывает, а Н.Н. с согласия (если не по наущению) Николая принимает ее тоже. Пушкин, для которого поведение всех участников этой игры прозрачно, разворачивает свою контригру.

К этому моменту для него вопрос о дуэли – неважно, с кем – решен; он ведь еще в начале 1836 года по ничтожным поводам вызывал на дуэль С. Хлюстина, Н.Репнина и В.Соллогуба, но сам же и уладил конфликты. Он прекрасно понимает, что дуэль, даже в случае ее благополучного исхода для стреляющихся, приведет к суду и как минимум – к высылке его из столицы, а именно этого он и хочет. Но именно этого не хотят все остальные участники игры: Николай в этом случае теряет Н.Н., которая должна последовать за мужем, Н.Н. теряет Николая, свет и балы, Дантес теряет карьеру. Такова диспозиция перед решающими событиями в этой истории.

1 июля 1836 года Пушкин отвергает приглашение на традиционный бал в честь дня рождения императрицы – под предлогом траура по матери, хотя сам в это же время появляется на других балах. Разозленная императрица, опекавшая Дантеса и даже приплачивавшая ему добавку к жалованью, требует от кавалергарда активизации в его ухаживаньях за Н.Н. В конце лета Пушкин, вернувшись из города на дачу, застает у Натали Дантеса, который специально задержался, зная о скором возвращении ее мужа. После ухода Дантеса Пушкин требует объяснений у жены, и та вместо признания в невинном флирте выдает первую пришедшую на ум ложь: дескать, Дантес говорил с ней о его желании посвататься к ее сестре, Екатерине Гончаровой. Пушкин, ни на секунду ей не поверив, мгновенно использует это вранье и диктует ей записку, в которой Н.Н. сообщает Дантесу, что она рассказала об их разговоре мужу и что он согласен на брак Дантеса и ее сестры. Дантес в шоке (свидетелем этого шока был его приятель А.Трубецкой); он понимает, что шутить с Пушкиным опасно. Он вынужден теперь проявлять интерес и к Екатерине Гончаровой. 2 ноября Пушкин от кого-то узнает о состоявшемся у Полетики свидании Н.Н. с царем, застает ее врасплох, и жена, никогда не умевшая врать правдоподобно, излагает ему первую пришедшую ей в голову ложь о Дантесе, заманившем ее в ловушку, стоявшем на коленях и грозившем покончить с собой. Пушкина эта ложь устраивает (защищая честь его семьи, именно такую версию поддерживали для мира и он сам, и его друзья), и он начинает действовать. 3 ноября он рассылает друзьям (кроме одного-двух экземпляров, которые должны дойти и до царя) заблаговременно изготовленные им "дипломы рогоносца":

"Полные Кавалеры, Командоры и кавалеры Светлейшего Ордена Всех Рогоносцев, собравшихся в Великом Капитуле под председательством достопочтенного Великого Магистра Ордена Его превосходительства Д.Л. Нарышкина, единодушно избрали г-на Александра Пушкина коадъютором Великого Магистра Ордена Всех Рогоносцев и историографом Ордена. Непременный секретарь граф И. Борх".

Д.Л.Нарышкин был супругом любовницы Александра I; Пушкин назван коадъютором, то есть заместителем, следовательно его жена – любовница Николая I. Иначе понять "диплом" было невозможно, и все серьезные пушкинисты в этом сходились. К Дантесу этот "диплом" не имел никакого отношения, и, рассылая его, Пушкин давал понять своим друзьям, что дело тут не в Дантесе, а в царе, которого он вызвать на дуэль не мог, и одновременно развязывал себе руки: под покровом тайны он может обвинить в его изготовлении кого угодно. Кроме друзей, письма отправлены и одному-двум адресатам, которые должны были показать их царю или Бенкендорфу: Пушкин грозит царской чете небывалым скандалом, к которому может привести озвучивание такого текста.

4 ноября Пушкин сам "получает" "диплом" и в тот же день посылает вызов Дантесу, поставив в известность и жену. Та, в ужасе от того, какими последствиями грозит сам факт дуэли, мчится к Жуковскому, тот сообщает о вызове царю и немедленно начинает улаживать дело. 6 ноября Пушкин отправляет письмо министру финансов Канкрину, написанное с таким расчетом, чтобы тот немедленно показал его царю – что тот и делает. Вызов Дантесу и это письмо рассчитаны на то, чтобы царь согласился на личную встречу. В письме Канкрину Пушкин дает понять Николаю, что с этого дня отказывается от царских подачек, и тот факт, что царь не разрешил ему погасить свой долг предложенным Пушкиным способом (продажа имения), уже не имеет никакого значения: оба понимают, что это фактическое объявление войны.

Надежда на аудиенцию у императора не оправдалась: Нессельроде письмо с "дипломом" придержал, не решившись показать его царю, а Николай повел себя жестко – да и Жуковский вместо того чтобы поспособствовать такой встрече, сделал все возможное, чтобы замять скандал: он находит выход в том, что было подсказано чуть раньше самим Пушкиным: Дантес должен жениться на Екатерине Гончаровой. Дантес жениться на ней не хочет, это не входило в его планы, да и, ставши одним из самых модных кавалеров столицы, он рассчитывает на гораздо более выгодную партию. Николай заставляет Дантеса пойти на этот брак (сохранилось свидетельство дочери царя: "рара заставил Дантеса жениться").

7 ноября Жуковский радостно сообщает Пушкину, что все улажено: Дантес женится на сестре Н.Н. Пушкин в бешенстве: только что жена уверяла его, что Дантес смертельно влюблен в нее и успела даже эту чепуху озвучить, рассказав ее близким друзьям поэта, а теперь он должен делать вид, что принимает всерьез уверения в том, что Дантес также смертельно влюблен и в ее сестру. В порыве отчаяния и гнева Пушкин открывает карты Жуковскому, и тот, услышав, что вся интрига Пушкина направлена против царя, приходит в ужас: "Ради Бога, одумайся. Дай мне счастье избавить тебя от безумного злодейства, а жену твою от совершенного посрамления".

Пушкин, который был уверен в том, что Дантес ни за что не женится на сестре Н.Н., теперь вынужден уступить посредникам (Жуковский и секунданты Д`Аршиак и Данзас). Несмотря на то, что на замужество фрейлины требовалось разрешение императрицы, а брак между католиком и православной требовал еще и согласования с синодом, все разрешения и согласования были получены в считанные дни, и 13 ноября было объявлено о предстоящей свадьбе.

Между тем давление на Пушкина усиливается. На первый бал открытия сезона 15 ноября Пушкин приглашения не получает под тем предлогом, что "он носит траур по матери" (объяснение императрицы, почему его вычеркнули из списка, – месть на аналогичный ход Пушкина летом того же года). Эта издевка особенно болезненна, поскольку Н.Н. приглашение получила. Двусмысленность ситуации очевидна даже ей, и она испрашивает совета у Жуковского, как ей поступить; тот пишет записку с настоятельным советом – если не требованием, чтобы она была на балу и непременно одна. В этой записке ее автор больше похож на сводника, чем на воспитателя престолонаследника. Жуковский, написав такую записку, и Н.Н., последовав его совету, поставили последнюю точку: Пушкин в этой борьбе остался абсолютно один против сплотившихся врагов.

Светом брак между Дантесом и Екатериной Гончаровой трактуется как жертва Дантеса во имя спасения честного имени Н.Н. Геккерен и Дантес пытаются наладить родственные отношения, но Пушкин наотрез отказывается такого рода отношения с ними поддерживать и принимать их у себя в доме. Тем не менее теперь у Дантеса появляется возможность на вполне официальном основании бывать там же, где бывает Н.Н. с сестрами, и продолжать свой шутовской флирт с Н.Н., подогревая любопытство света и удобряя почву для сплетен.

Пушкин, раздосадованный тем, что он сам подсказал противникам встречный ход, и тем, что дуэль не состоялась, разворачивает другой вариант контригры. 21 ноября он показывает Соллогубу написанное им письмо к Геккерену-старшему, зная, что после разговора с ним Соллогуб обязательно будет у Одоевского, у которого приемный день, увидит там Жуковского и расскажет ему о содержании письма. Расчет оправдался, Жуковский в ужасе от оскорбительного тона письма, делающего дуэль абсолютно неизбежной, но Пушкин согласен не отсылать письма при условии, что Жуковский устроит ему встречу с царем. Через два дня, 23 ноября, встреча состоялась (в присутствии Бенкендорфа).

Пушкин в разговоре дал понять, что не оставит дела, если его имя и имя его жены будут бесчеститься грязными сплетнями; царь прекрасно понимает, что, когда Пушкин говорит о Дантесе, все оскорбительные эпитеты имеют прямое отношение именно к нему, но не может говорить открыто и делает вид, что все это к нему не относится. Он берет с Пушкина обещание в случае возникновения дуэльной ситуации прежде поговорить с ним, с Николаем. Пушкин результатом этого разговора расстроен: сбываются его самые мрачные предчувствия, он не смог добиться, чтобы царь оставил в покое его жену, и ситуация медленно и верно катится к смертельной развязке.

В конце 1836 года поэт публикует в "Современнике" мистификационный памфлет "Последний из свойственников Иоанны Д`Арк", якобы написанный Вольтером. У Пушкина Вольтер отказывается стреляться с Дюлисом, поскольку это ниже его достоинства, и Пушкин, становясь на его сторону, тем самым дает понять, что для него Дантес – не противник. В конце концов Пушкин принимает окончательное решение разрубить весь узел накопившихся проблем, используя самим царем предложенную договоренность о возможности обратиться к Николаю в случае, если Пушкин решится на дуэль.

25 января 1837 года состоялась эта последняя встреча; подробности неизвестны, но, судя по воспоминаниям Николая I, он ее запомнил на всю жизнь. Примерная реконструкция разговора Петраковым весьма достоверно описывает ситуацию. Видимо, оба готовы были идти до конца, но Пушкин так говорил с царем, что тот струсил. Результатом этой трусости стала и его месть, когда он молча поспособствовал тому, чтобы дуэль не была предотвращена, и его попытка обелить себя даже через много лет. Остальное общеизвестно. Военно-судное дело прошло под присмотром царя; Н.Н. для дачи показаний не вызвали – царь запретил, понимая, что она может проговориться. Священник, которому Н.Н.исповедовалась после смерти Пушкина, в шоке от услышанного, божился, нарушая тайну исповеди, что она ни в чем не виновата. Версия Петракова непротиворечиво объясняет мотивацию всех писем Пушкина и его высказываний и всех событий в этот период. Все вопросы получают ответы – кроме одного: зачем Пушкину понадобились смертельные условия дуэли? Похоже, не случайно Вяземский писал: "Эта история окутана многими тайнами" (курсив мой - В.К.).