Сегодня исполняется 70 лет со дня рождения Андрея Миронова — великого актера,
с именем которого связана целая эпоха в истории советского кинематографа, театра и эстрады.

Андрей Александрович Миронов появился на свет 8 марта 1941 года в семье известных эстрадных актеров Марии Владимировны Мироновой и Александра Семеновича Менакера. Это была не совсем обычная семья — отношения между супругами завязались как курортный роман и переросли в брак, ради которого оба пожертвовали своими семьями. Решительная Мария Миронова объявила мужу о своем уходе, а Александру Семеновичу, в свою очередь, пришлось покинуть родной Ленинград, оставить жену — балерину Ирину Ласкари — и маленького сына Кирилла. Кстати, впоследствии Александр Семенович сделал все возможное, чтобы его сыновья от первого и второго браков сдружились. Так и произошло: блистательный Андрюша Миронов и будущий известный хореограф Кирилл Ласкари стали не сводными, а практически родными братьями. В отрочестве оба увлеклись джазом: Андрей пытался научиться играть на ударных, а Кирилл подыгрывал ему на фортепиано. Музыкальная парочка часто устраивала концерты, в ходе которых находчивый Миронов за неимением лучшего молотил палочками о кастрюлю и сковородку.

Согласно легенде, Андрей родился прямо на сцене, что, якобы, стало своего рода предзнаменованием его великой будущности. На самом же деле Мария Миронова родила сына в роддоме, хотя схватки действительно начались за день до этого прямо за кулисами. Фамилию матери он получил не сразу и до поступления в школу был записан в метрике как Менакер. Однако развернувшаяся в конце 40-х кампания по борьбе с космополитизмом не располагала к тому, чтобы привлекать внимание к еврейскому происхождению, и родители сочли за лучшее не портить ребенку жизнь пресловутой «пятой графой». Андрюша стал Мироновым, твердо уяснив, что лучше молчать о своем питерском дедушке с папиной стороны адвокате Семене Исааковиче, сыне потомственного ювелира Исаака, поставщика драгоценностей царского двора. Тем не менее, когда Григорий Горин спросил уже взрослого Андрея Миронова, какую бы фамилию тот хотел бы носить, если бы не был Мироновым, артист без колебаний ответил: «Менакер».



Отец Андрея, человек по натуре мягкий и незлобивый, все делал для того, чтобы сохранить мир в семье, и Мария Владимировна постепенно прибрала к рукам бразды правления в доме. В первую очередь это коснулось сына, для которого мать стала, по воспоминаниям близких к семейному кругу Мироновых людей, главной женщиной в жизни. Она строго контролировала карьеру и личную жизнь сына, ревнуя его к каждому более или менее серьезному любовному увлечению.



От картины к картине Миронов все шире развивал так легко дававшиеся ему образы — обаятельного плута, знойного повесы, недотепы («Берегись автомобиля», «Три плюс два», «Урок литературы», «12 стульев», «Золотой теленок», «Обыкновенное чудо»). В «Бриллиантовой руке» его герой даже запел. Позднее Миронов будет испытывать в отношении этой роли смешанные чувства: «Мне очень горько и трудно смириться с мыслью, что для зрителей, я это знаю, высшее мое достижение в кино — это фильм “Бриллиантовая рука”. Мне это очень больно». Действительно, в сознании массового зрителя Миронов навсегда остался комическим актером.



К концу 70-х популярность Миронова достигла невероятного уровня, и мало кого волновало то, что его не хотят приглашать сниматься «серьезные» режиссеры вроде Никиты Михалкова или Андрея Тарковского.



Осенью 1978 года, во время гастролей в Ташкенте, у Миронова произошло кровоизлияние в мозг. Врачи обнаружили у него менингит и настаивали на прекращении работы в театре. Миронов, однако, продолжал выходить на сцену. Зрителя завораживали потрясающая легкость и удивительная элегантность его игры. Вряд ли кто-то подозревал, что актера терзала жуткая боль. К тому времени у Андрея Миронова развился фурункулез, и в лечебных целях приходилось надрезать нарывы, образовавшиеся по всему телу.



14 августа 1987 года Андрей Миронов выступал на сцене Рижского оперного театра в спектакле «Женитьба Фигаро». За десять минут до конца, во время финального монолога Фигаро, на фразе «То ли потому, что я ей нравлюсь больше, сегодня она оказывает предпочтенье мне…» актер отступил назад, оперся рукой о беседку и стал оседать. Ширвиндт, игравший графа Альмавиву, унес его за кулисы, крикнув: «Занавес!» «Шура, голова болит», — это были последние слова Миронова. Его отвезли в местную больницу, но помочь уже не смогли: он умер спустя два дня от кровоизлияния в мозг.

Материал подготовил Роберт Берг