И опять мне прислали рассылку, а в ней истории о нас, о евреях, и не только. Делюсь с нашими уважаемыми блогерами.

Владимир Хенкин
Конферансье Алексеев как-то представлял публике артиста Театра Сатиры Владимира Хенкина - любимца Москвы. Реприза, с которой он вышел, получилась такой:

- А сейчас, дорогие зрители, перед вами выступит артист Владимир Хренкин... ой, простите, Херкин... ой, простите... ну, вы же меня поняли!

Хенкин выбежал на сцену, как всегда сияя улыбкой, и сообщил залу:

- Дорогие друзья, моя фамилия не Херкин и не Хренкин, а Хенкин! Товарищ конфедераст ошибся!

Песня остается с человеком
Петербургский композитор Вениамин Баснер, автор многих популярных песен, поздно ночью возвращался на машине из гостей домой. Стояла белая ночь. К нему подошли трое подвыпивших моряков и попросили подбросить их на Васильевский остров. Баснеру было не по пути, и он отказался.

- У, жидовская морда! - сказал один из них.

Они повернулись, обнялись и, уходя, загорланили: "Нас оставалось только трое на безымянной высоте..." - запели именно его песню.

В ПОИСКАХ КРАСОК
Когда великий еврейский художник Марк Шагал посетил Москву, его приняла тогдашний министр культуры Екатерина Фурцева. Она спросила его:

- Марк Захарович, почему вы эмигрировали?

Он ответил:

- Я эмигрировал потому, что искал краски. Мне нужны были краски, и я не смог их найти на родине...

- Странно, - заметила Фурцева, - для советских художников это не проблема.

- Да, - сказал Шагал, - но они обходятся одной красной краской.

НЕСЛЫХАННАЯ НАГЛОСТЬ
Когда в Москве на площади Свердлова установили памятник Карлу Марксу работы Кербеля, Фаина Раневская прокомментировала это так:

- А потом они удивляются, откуда берется антисемитизм Ведь это тройная наглость! В великорусской столице один еврей на площади имени другого еврея ставит памятник третьему еврею.

***********

Прекрасный русский поэт Валентин Берестов, когда ему подошло к семидесяти годам, как-то сказал:
- В последнее время меня часто принимают за еврея. Наверно, в моем выражении лица появилось что-то, кроме желания опохмелиться.