«Мне минуло 16 лет, но сердце было в воле». А. Дельвиг, А. Даргомыжский.
«16 лет юноше минуло, и на сердце было тепло». Эли Мохар, Цвика Ной и Коби Ошрат.
Один израильский юноша в 16 лет погиб, направляясь на спасение людей, заключенных в тюрьме. Вместе с ним сгорели заживо 40 человек, которые ехали в том же автобусе с той же целью. Все они сгорели заживо. Израильские СМИ сообщают, что некоторые обнялись навстречу ужасной смерти.

Другой израильский юноша в 16 лет выкурил вместе с младшим 14-летним братом кальян и бросил его остатки на дикую свалку. В результате занялся гигантский пожар, который унес жизни 44 человек, оставил сотни людей без крова, уничтожил десятки гектаров живого леса и живой природы. В этом пожаре погибли также 5 миллионов деревьев.

Один израильский юноша через два года, дойдя до своих 18-ти лет – если бы дожил – пошел бы служить в израильскую армию минимум на три года. И лишь через три года, окончив службу, смог бы начать учиться и \ или работать. Служа в армии, этот израильский юноша, возможно, оказался бы в боевых частях. Да это не имеет значения. Ведь он уже в свои 16 лет начал активно помогать полиции. Но все эти планы, как и его жизнь, пожрал огонь.

Другой израильский юноша, возможно, в свои 18 лет тоже окажется в армии Израиля. Или нет. В свои 16 лет он, а также его родители, всеми силами стремится снять с себя ответственность за создание почвы к возникновению катастрофической ситуации. Его родители заявляют: он же совсем дитя, и вообще его там не было, и вообще это не он.

Один израильский юноша ушел из жизни, его похоронили на военном кладбище, остались безутешные родители, родные, остались друзья, такие же 16-летние юноши и девушки, для которых его гибель стала и трагедией, и памятью.

Другой израильский юноша, вернее, его родители, нанял адвоката, который будет всеми силами за деньги отвоевывать его невинность перед судом. Если же не отвоюет, то хотя бы уменьшит его ответственность и силу приговора.

Вся история про одного израильского юношу заканчивается могилой на кладбище, на изголовье которой выбиты его имя, фамилия, даты жизни. Его звали Эльад Рибан. Его нет.

Вся история про другого израильского юношу продолжается тем, что, поскольку он несовершеннолетний, его имя нельзя публиковать. Он так и останется без имени. Останется жить.

Марина Яновская