"Нет ничего ужаснее русского бунта, бессмысленного и беспощадного."( А.С. Пушкин)

Петербург называли всегда городом на болоте, но после Октябрьского переворота (25-26 октября 1917 года), когда власть перешла в руки большевиков, он становится городом на крови. В кровавой хляби тех лет не просто погибло бессчетное количество жертв, а сознательно уничтожалось все лучшее, достойное в народе.

Пьянящий восторг свободы, беззлобная радость первых дней революции, постепенно вытеснялась жаждой мести "проклятому прошлому". "Солнечную метель" февральских дней сменил удушливый запах надвигающейся беды (в окрестностях города горели торфяные болота). Ощущение катастрофы у всех, какой катастрофы неизвестно - не политической, не военной, а более грандиозной и страшной.

Город менялся на глазах. Улицы давно никто не убирал, ветер носил мусор - газетные обрывки, листовки. Но больше всего подсолнечной шелухи - шик деревенских гуляний. Новые хозяева города непрерывно грызут их и сплевывают шелуху - на торцы мостовых, паркеты дворцов, гранит набережных. Растерянный, заплеванный город!
Всякой смуте сопутствует разгул черни. В Петрограде было несколько сотен винных складов и погребов, к ним в первую очередь бросились "угнетенные массы". Толпы солдат и городского отребья взламывали двери складов, из разбитых бочек спиртное лилось на пол. Сбегались новые толпы, вокруг винного погреба "хороводом неслась кровопролитная драка". По мостовой, смешиваясь с грязью, расплывались винные лужи, пили, отталкивали друг друга, из луж. Ахматова с содроганием вспоминала, как она с Мандельштамом, проезжая по Петрограду, сначала почувствовала сильный коньячный запах, а затем увидела огромные коричневые глыбы замершего коньяка.

Погромы, самосуд, разнузданная чернь - это страшно. Но не менее страшно, и другое - идейная жажда расправы, дикая ненависть, охватившая многих. Ярким примером были матросы Балтийского флота "краса и гордость русской революции". Прославленный Железняк и его товарищи запомнились многим; на плечах Железняка меховая горжетка, у другого шея обмотана грязным кружевом, каждый обвешан целым арсеналом оружия. Расправа, учиненная матросами над юнкерами, этими безусыми мальчишками, детьми - героями, которые организовали защиту Зимнего дворца, готовые сражаться до конца, ужасала неслыханной жестокостью. Перед расстрелом им выкалывали глаза и отрезали половые органы. А затем иступленные радения с "сатанинскими песнями и плясками "смерти" среди замученных тел - с кровавыми выкриками и угрозами.

Черной, "святой" злобой одержимы многие. Кровавый шум времени оглушал, захлестывал душу, доводил до безумия. И уже Блок (по его словам) начинает писать свою знаменитую поэму " Двенадцать" с середины, со слов: «Уж я ножичком полосну, полосну!" А в дневнике в те дни пишет: "Я живу в квартире, а за тонкой перегородкой находится другая квартира, где живет буржуа с семейством....Господи! Боже! Дай мне силу освободиться от ненависти к нему, которая душит злобой, перебивая мысли. Он лично мне ещё не сделал зла. Но я задыхаюсь от ненависти, которая доходит до какого - то патологического, истерического омерзения, мешает жить."

На город обрушились голод, разруха. 1919 год - для многих стал зловещим знаком голодной смерти, сыпного тифа, испанки, лютого холода и самодержавного, царственного ВЧК. «Голодными легче управлять, чем сытыми" - цинично заявлял Троцкий. "Холера поможет решить проблему голода". Это тоже слова "трибуна революции". Город превратился в кладбище, заселенное живыми мертвецами, заживо погребенными. За три года население уменьшилось втрое. Грабежи, убийства, в воздухе висела матерная ругань. Жизнь европейского города 20 века отбросило в глубины прошлого, в лихолетье иноземного ига. Латышские, башкирские и китайские полки (самые надежные) с успехом подтверждали это. Из латышей и монголов составлена охрана большевиков, китайцы расстреливают заключенных. А, вы знаете, что такое "китайское мясо"? Это трупы расстрелянных, которые китайцы не отдавали в Зоологический сад на корм животным, а продавали в виде телятины. Конские трупы на улицах - характерный штрих городского пейзажа. В городе росло ожесточение, на смену прежнему ослеплению пришла ненависть к тем, кого считали повинными в революции. Чтобы поставить город на колени, большевикам нужна была новая волна террора (город таил опасность: здесь насчитывалось около 50 тыс. кадровых военных).

Убийство комиссара по делам печати "красного Мирабо", Володарского, а затем председателя Петроградской ЧК Урицкого развязало руки большевикам. Объявлен "Красный террор". В ночь после убийства Урицкого казнили 500 человек. С августа до начала ноября было убито 1500 человек, многие пропали бесследно, не случайно, для перевозки арестованных в Кронштадт использовали барки - "грязнухи" с раскрывающимся дном.

"Рассказывали, как опустившийся в воду водолаз, чтобы отыскать по просьбе вдовы тело её мужа - офицера, убитого и брошенного в воду, сошел с ума от ужаса. Когда спустился другой водолаз, то сразу дал тревожный сигнал. "У них там митинг" - в ужасе кричал он. Оказалось к ногам утопленным был привязан груз. Потоплены они были на месте очень быстрого течения, Их этим течением подняло и трепало так, что многие размахивали руками, качали головой, и получилась страшная картина мертвецов." Этот митинг на дне Невы похож на миф.
Казалось, что происходит что-то невероятное, небывалое.
Да, нет, не небывалое, достаточно вспомнить Великую французскую революцию с её "республиканскими свадьбами" (мужчин и женщин связывали вместе и топили в реке), мастерскими, где из волос казненных изготавливали парики, кожевенные мастерские в Медоне для выделки человеческих кож. При подавлении восстания в Вандее расстреливали по 500 человек за раз, а в Нанте целыми семьями сгоняли на приготовленные для затопления барки. Да, большевистские вожди хорошо усвоили уроки французской революции и не собирались повторять её ошибок. Ленин считал, что Робеспьера и его соратников погубила недостаточная жестокость и твердость, поэтому в Париже нет могилы Робеспьера (он был зарыт в одной из общих могил на кладбище "Лови блох", перенесенного позже в катакомбы), а останки Ленина выставлены в центре столицы растерзанной им страны.

Из каких глубин прошлого эта неистовая жажда истребления людей, эти кровавые жертвоприношения?! Неужели в каждом из нас живет дикая, темная первобытная сила, которая ждет своего часа, чтобы вырваться наружу?! Неужели вечен афоризм: "Основной урок Истории заключается в том, что люди не извлекают из Истории никаких уроков."?!