Семейная пара на скамье подсудимых — не такая уж и редкость, но тут случай особый. Дмитрий Алферов почти одновременно попал в поле зрения сразу нескольких спецслужб. Вскоре стало ясно: его жена Елена тоже представляет оперативный интерес.

Они вообще старались все делать вместе. Вместе наладили канал поставки оружия от украинских националистов к российским, вместе организовали оружейную мастерскую в московской квартире и вместе переделывали сигнальные револьверы в боевые.

Вот только на убийство Дмитрий отправился без любимой. В подробностях этой криминально-романтической истории разбирались СМИ.

Загадочные стволы

Уже в 2012 году полицейские и чекисты находили у задержанных активистов различных ультраправых группировок одинаковое нелегальное оружие: сигнальные (их часто называют «стартовые») пистолеты Streamer и Stalker и револьверы Iceberg, самодельным способом переделанные для стрельбы как травматическими, так и боевыми патронами.

Причем все это оружие явно вышло из одной мастерской. Чуть позже установили: «стволы» поступают из Киева, причем, по оперативным данным, от членов запрещенной в России экстремистской организации «Правый сектор» (ПС).

Украинские националисты специально закупали оружие для своих единомышленников в Москве. Но выявить каналы поставки и лиц, причастных к этому, ни в России, ни на Украине не удавалось — приобретение сигнального оружия в обеих странах не требует регистрации, а на всех остальных этапах соблюдалась строжайшая конспирация. Информация об очередной партии приходила с большим опозданием.

В начале 2015 года сотрудники Главного управления уголовного розыска узнали, что к переделке оружия может быть причастен некий Джон — по оперативным данным, активный участник многих националистических акций, таких как «Русский марш», и даже, по словам лиц, близких к русским нацистам, сотрудник специальной службы безопасности движения «Русские» (решением суда признано экстремистским и запрещено в России).

Что скрывает Джон

Личность Джона установили быстро — им оказался житель Москвы Дмитрий Алферов, 1979 года рождения. Безработный, неоднократно судимый уроженец Ростовской области, Джон очень любил посещать территории заброшенных воинских частей и тренироваться там в стрельбе с коллегами из неформальных «славянских» объединений.

Он предпочитал гладкоствольную «Сайгу», причем брал ее у друга: как ранее судимому, доступ к оружию Джону был закрыт. Алферов был ультранационалистом. А еще вместе с супругой Еленой он практиковал языческие обряды — с целью «просветления и очищения».

На странице Алферова в одной из соцсетей полицейские обнаружили предложения о продаже оружия. И хотя откровенной рекламы пистолетов там не было, то, что предлагал пользователь с логином «Дмитрий Алферов», все-таки запрещено к свободному обороту в Российской Федерации: к примеру, телескопические дубинки и ножи, замаскированные под пряжки ремней и изготовленные из специальных сплавов, не обнаруживаемых металлодетекторами. Причем в тексте четко обозначалось, что «запрещенка» продается только славянам.

Нехитрая оперативная комбинация позволила подвести к Джону сотрудника правоохранительных органов, и он быстро вошел к нему в доверие. Алферов предложил ему купить пистолет. Как следует из материалов уголовного дела, Джон сам поведал оперативнику, что у него много друзей в украинском ПС, в основном из тех, что служат в батальоне «Азов». Эти «товарищи», по словам Алферова, много лет регулярно присылали ему сигнальное оружие, которое он переделывал в травматическое и боевое, а после продавал.

Причем внешне оружие практически не менялось. Это позволяло носить его без специального разрешения и не опасаться проверок полицейских. На своих кустарных стволах Алферов делал неплохие деньги: 30-35 тысяч рублей за одну единицу, в зависимости от модели. Оперативнику он пообещал изготовить оружие дешевле, за 22-25 тысяч, в зависимости от модели. Руководство дало добро на контрольную закупку.

Муж и жена — один сатана

Операцию в отношении Джона начали 1 июня 2015 года — а задержали его пять месяцев спустя, 2 ноября. Результаты были неожиданными.

«Практически сразу стало ясно, что его тщательно контролирует жена. Она не только была в курсе торговли оружием, не только вместе с ним посещала все мероприятия "наци", но и давала указания, когда и что делать, с кем встречаться. К примеру, "На встречу поедешь вечером — и внимательно смотри вокруг"», — рассказал один из сотрудников полиции, принимавших участие в операции.

Стражи порядка с удивлением узнали, что в переделке стволов Елена разбирается едва ли не лучше супруга. Во всяком случае, советы, которая она ему давала, по оценкам экспертов, были абсолютно точными и обоснованными. Причем жена гораздо тщательнее соблюдала конспирацию, и постороннему, слышавшему их разговоры, и в голову не могло прийти, что речь идет о торговле оружием, а не о покупке картошки к ужину.

«Мы, кстати, уже тогда поняли: он [Дмитрий], конечно, в нацистских движениях участвует, но никаким руководителем быть не может. Слишком недалекий. А вот она…Она вполне могла оказаться их Александрой Коллонтай (русская революционерка, государственный деятель и дипломат начала XX века) — умна, хитра, грамотна. Мы много чего доказать не смогли из-за ее ума, а о многом, убежден, и не знаем», — рассказывает полицейский.

Патроны — в унитаз

2 ноября 2015 года следователи и оперативники пришли в квартиру Алферовых.

«Двери долго не открывали. Было ясно: Алферовы пытаются избавиться от доказательств, — рассказала следователь по особо важным делам юго-восточного окружного управления столичного главка Следственного комитета России (СКР) Юлия Коровина. — Потом уже из унитаза достали более 40 патронов, а в самой комнате обнаружили 15 пистолетов, часть — с признаками переделки. Еще один револьвер был найден в сумке Елены — но мы уже знали, что она его постоянно носит, и ее оправдания, что это муж ей его подсунул, не произвели на суд впечатления. Нашли станки и инструменты для переделывания оружия, порох, заготовки для пуль…Интересно, что никто из родных (а в других комнатах жили мать Алферова и его братья) не подозревал, чем занимается эта парочка. Впрочем, из-за взглядов Дмитрия отношения в семье были, мягко говоря, плохие».

«На следствии Елена вину свою не признала, много раз повторяла, что об увлечении мужа оружием узнала только в 2014 году. Но и материалы дела, и все свидетели говорили о другом. Да и сама она дала повод усомниться в ее непричастности — когда пришла экспертиза по оружию, Алферова написала мотивированную жалобу на методику. Причем такую, что опытные эксперты изрядно удивились глубине ее познаний в этом вопросе. Сама же Елена по-настоящему удивилась лишь однажды — когда выяснилось, что ее муж — убийца», — объясняет Коровина.

Мертвый таксист

Тело 23-летнего гражданина Азербайджана было обнаружено на Южнобутовской улице 25 апреля 2011 года. Взяв легковой автомобиль в лизинг, он работал в Москве таксистом. За рулем машины его и застрелили, выпустив четыре пули в голову. Причем, по заключению экспертов, из оружия, переделанного из сигнального в травматическое, скорее всего — из револьвера. На задней дверце машины остался отпечаток руки — но пригодным к идентификации был только след одного пальца. Следователь установил: это палец левой руки Дмитрия Алферова.

«Неподалеку от места преступления проживала одна из бывших жен Дмитрия Алферова — та, у которой он проживал в 2010-2012 годах. И в ночь убийства он гулял сначала во дворе, а потом дома со своими друзьями, причем выпили очень много. В какой-то момент Дмитрий с другом уехали, но потом вернулись. И все свидетели вспомнили, что кроссовки Алферова были испачканы чем-то красным, а за поясом у него был револьвер», — рассказывает Юлия Коровина.

По словам следователя, уже расследуя эпизод с убийством, она поинтересовалась, как Алферов реагирует на алкоголь. Оказалось, что в пьяном виде он буйный и крайне агрессивный. Так, свою вторую жену напившийся Алферов ударил ножом. А в компаниях, употребив даже не слишком много, начинал задирать окружающих, за что неоднократно был бит. В деле зафиксированы случаи нападения Алферова на прохожих неславянской внешности — и каждый раз он находился в состоянии алкогольного опьянения.

Сам обвиняемый уже в следственном изоляторе написал явку с повинной, признавшись: он вместе с приятелем по имени Сергей убил таксиста. Но всю вину возлагал на товарища — тот скончался от пневмонии в 2012 году. Мол, именно он стрелял, а Алферов вообще спал на заднем сиденье и знает обо всем лишь со слов Сергея.

Чужой грех

Следствию пришлось восстанавливать произошедшее по крупицам. И хотя минуло почти пять лет, свидетели вспомнили косвенные детали, полностью изобличившие Алферова. Так, он постоянно носил за поясом вроде бы пневматический револьвер, а одежду выбирал такую, чтобы оружие не было видно. С револьвером он не расставался, холил его и часто проверял, на месте ли оружие.

Выпив, Алферов наглел и вполне мог вызвать такси, зная, что денег у него нет и расплатиться нечем. После той ночи, когда был убит таксист, товарищ Джона Сергей стал отдаляться от него, а однажды, будучи пьяным, сказал своему другу: «Джон меня в реальную... втравил, он безбашенный». Через год с небольшим Сергей умер, причем, по словам всех родственников и знакомых, именно с апреля 2011 года он постоянно находился в подавленном состоянии и часто намекал на чужой грех, который искупить сложно. Сам же Алферов никак ту ночь в разговорах не вспоминал. Что для него было странно: даже о самых незначительных своих «похождениях» он рассказывал многократно.

В ночь убийства таксиста Алферов ушел из дома в одной одежде и с оружием за поясом, а утром у него оружия уже не было, да и одежда была совсем другой — такой, какую он до этого практически не надевал. Его кроссовки были сильно испачканы. Но главное доказательство Алферов назвал сам: он настойчиво утверждал, что находился на заднем сиденье такси и спал. А стрелял вроде бы Сергей, сидевший рядом с водителем. Именно поэтому его отпечаток пальца найден на задней двери — и больше нигде.

Но экспертиза показала, что выстрелы в таксиста были произведены с близкого расстояния тем, кто сидел на заднем сиденье автомобиля. Порядок и очередность выстрелов (все они были сделаны в голову) однозначно указывали на то, что стрелок хотел убить водителя. Если бы в него стрелял Сергей, как говорил Алферов, то и раны, и положение тела были бы совсем другими.

Непризнанная вина

Ни Елена Алферова, ни Дмитрий Алферов свою вину не признали. Елена в суде продолжала утверждать, что ничего не знала о деятельности мужа — хотя многочисленные расшифровки их телефонных переговоров с Дмитрием однозначно указывали на обратное. Она надеялась, что к ней как к женщине, причем весьма осторожной в словах и поступках, суд проявит снисхождение.

Дмитрий говорил, что ничего противозаконного не совершал: просто сигнальные пистолеты переделывал в травматические, а законом это якобы не запрещено. Он выгораживал жену: мол, в мужские дела ее не посвящал. После того как суд ознакомился с записями разговоров супругов, это выглядело очень наивно. Да и в убийстве таксиста Алферов в итоге так и не признался.

Доводам обвиняемых судья не поверил. В итоге за пособничество в незаконном обороте и изготовлении оружия Елена Алферова получила три года лишения свободы и штраф в 40 тысяч рублей. Дмитрий Алферов за убийство вкупе с незаконным изготовлением и торговлей оружием и боеприпасами приговорен к 12 годам колонии строгого режима со штрафом в 150 тысяч рублей.

***

Из уголовного дела четы Алферовых было выделено еще семь уголовных дел — об экстремизме и о незаконном приобретении оружия. Их расследование продолжается.

Представители всех движений правого толка сразу же заявили, что Елена и Дмитрий Алферовы к ним никакого отношения не имеют. Но вот их интересы на суде почему-то отстаивали адвокаты, которых сотрудники правоохранительных органов постоянно видят защитниками на процессах по обвинению активистов «ультра». Но, возможно, это только совпадение

lenta.ru