Посол Израиля в Москве Симона Гальперин была вызвана на разъяснительную беседу в МИД РФ после ее интервью изданию «Коммерсант». Об этом сообщает Ynet со ссылкой информационное агентство ТАСС.

По мнению МИД РФ, Гальперин сделала «неприемлемые заявления». Среди прочего, посол раскритиковала министра иностранных дел России Сергея Лаврова за его отношение к Холокосту, а также внешнюю политику России на Ближнем Востоке после 7 октября.

Из интервью посла Израиля в России, Симоны Гальперин изданию «Коммерсант».

— Что не устраивает Израиль в ближневосточной политике России?

— Давайте разделять ближневосточную политику России вообще и то, как она проявляется после 7 октября. Российское руководство, в том числе на президентском уровне, не раз констатировало, что безопасность Израиля является стратегическим интересом России. К сожалению, после 7 октября мы увидели, что этот принцип уже неактуален. Мне кажется, руководство России не вполне поняло, что мы попали в другую, страшную реальность. ХАМАС при поддержке Ирана совершил жестокое, бесчеловечное нападение. Они сжигали дома вместе с их жителями, убивали женщин, стариков и детей. Погибло более 1.200 израильтян, более 240 человек были взяты в заложники, из них 136 все еще находятся в руках ХАМАС. Сейчас в Москву приехала семья — мать и супруга одного из заложников, у него есть и российское, и израильское гражданство. Он все еще остается в плену, а женщины провели там более 50 дней. В заложниках у ХАМАС остаются многие другие женщины и маленькие дети, в том числе малыш, которому недавно исполнился год. Мы надеемся, что ему исполнился год…

Прошло какое-то время, прежде чем Россия публично осудила это «нападение», назвала его терактом и упомянула ХАМАС.

У вас есть список террористических организаций, запрещенных в России. В нем значатся и «Братья-мусульмане». Но ведь ХАМАС — это палестинское отделение «Братьев-мусульман». Почему его нет в этом списке? Между тем ХАМАС открыто заявляет, что это не последнее 7 октября, будут еще седьмые октября, еще десять таких седьмых октября. Они этого не скрывают, не прячутся, а, наоборот, гордятся этим. Так почему же Россия не выступит не только против терроризма, но и против повторения 7 октября?

Так нет же, хамасовцев в Москве принимают, обнимают, раскатывают перед ними ковровые дорожки. Мы этого не можем понять.

В России говорят, что ведут эти переговоры, чтобы освободить заложников. Но скоро уже четыре месяца, как люди остаются в заложниках, и их не освобождают.

Еще нас очень тревожит ситуация в нашем регионе в целом, где Иран подзуживает ХАМАС, «Хизбаллу», хуситов, которые препятствуют свободе судоходства по Суэцкому каналу и в Красном море, что подрывает стабильность мировой торговли и приводит к росту цен. Но от России мы не слышим ни слова осуждения в Совете безопасности ООН.

Россия, сама страдавшая от терактов, не поддерживает борьбу Израиля против терроризма.

Наоборот, она солидаризируется с ЮАР, подавшей в Международный суд ООН абсурдный иск против Израиля, обвиняя его в геноциде. Я рада, что суд это обвинение не поддержал, а лишь обязал Израиль «воздерживаться от геноцида» и обеспечить поставку в Газу гуманитарной помощи. Ну, что называется, с добрым утром! Израиль делает это с первого дня. Уже более 6.000 фур доставили в Газу гуманитарную помощь.

Позиция России тревожит и удручает меня и тем, что из-за нее ваша страна теряет симпатии израильтян, в том числе русскоговорящих.

— Во всем мире ключом к решению ближневосточного конфликта считают создание суверенного палестинского государства. Израиль же категорически против. Почему?

— В 1993 году, когда Израиль подписал первый договор с палестинцами, мы сказали: теперь мы совместно начинаем путь в будущее. Каким точно оно будет, решено не было. Начали с палестинской автономии, осуществляющей местное самоуправление, создающей общественные институты, налаживающей системы образования и социального обеспечения. Что происходит, когда стороны — я говорю сейчас в самом общем смысле — заключают мирный договор? Они учатся жить вместе, искоренять взаимную вражду, строить мирные взаимоотношения. Как строятся такие отношения? Начинаем с того, что детей с детского сада приучаем к мысли: с той стороны тоже люди, и к ним надо относиться соответственно. Приведу вам такой пример. Когда в конце 1990-х годов мои дети в нашем небольшом городке возле Иерусалима ходили в детский сад, мы стали организовывать им встречи с арабскими сверстниками, чтобы они с детства знали, что люди, говорящие по-арабски, не враги. Но палестинцы воспитывали и воспитывают своих детей совсем по-другому.

Откройте учебники для палестинских детей, по которым учат в школах UNRWA (Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ) не только в Газе и на Западном берегу, но и в Сирии, Ливане, Иордании — везде, где есть палестинские беженцы. Израильтяне в этих учебниках изображены так, что не хватает только рогов и хвоста. Изображены как враги, которых надо вышвырнуть вон.

Что означает лозунг про свободную Палестину «От реки до моря»? Что для Израиля на земле и на географической карте места нет. И вы меня спрашиваете, почему Израиль не поддерживает идею «двух государств для двух народов»?

В 2005 году мы добровольно ушли из сектора Газа. Договориться с палестинцами ни о чем мы не смогли и сказали: в любом случае этот анклав никогда не будет частью Израиля. Мы вывели оттуда армию и все поселения. Оставили теплицы и небольшие производства, заплатив компенсацию их владельцам-израильтянам. В Газу потекли миллиарды долларов от международных организаций. И на что потрачены эти деньги? На туннели и оружие.

Мы не против создания палестинского государства. В будущем мы не исключаем возможности обсуждения создания палестинского государства. Но это обсуждение можно будет начать только тогда, когда Хамас» перестанет представлять непосредственную угрозу жителям Израиля. Когда там появится власть, которая готова взять на себя ответственность за развитие и процветание палестинского общества, а не ставить своей главной задачей убийство израильтян. Сегодня же для нас главный приоритет — победить терроризм.

— Насколько я знаю, вы встречались с российскими дипломатами, возможно, взаимодействовали с представителями других государственных органов. Как проходит это общение? Не возникает ли каких-то шероховатостей?

— Пока я здесь только месяц и только начала встречаться со своими коллегами — российскими дипломатами. Мне вряд ли удастся от вас скрыть, что между нами имеются разногласия по целому ряду проблем. Например, позиция России в ООН абсолютно неприемлема для Израиля. Но я очень верю в открытый и прямой диалог. Мы по крайней мере можем лучше понять друг друга и каким-то образом повлиять на позиции партнера. Важно, что мы согласны и хотим взаимодействовать. Тем более что есть вопросы, не вызывающие разногласий, и по ним мы можем работать сообща. Это, например, совместные усилия по освобождению всех заложников, остающихся в руках у ХАМАС.

— Продолжаются ли контакты между российскими и израильскими военными и контакты по линии спецслужб?

— Вы сами знаете, что Россия присутствует на Ближнем Востоке и у нее есть там свои интересы. Мы тоже немаловажный игрок в регионе. Исходя из этого, контакты были, есть и, конечно, будут продолжены.