В предстоящие две недели российские военные готовят новые ракетные запуски у берегов Сирии. Это следует из данных бюллетеня международного извещения для авиационного персонала (NOTAM) и навигационного предупреждения для мореплавателей. Предстоящие ракетные стрельбы произойдут 14, 19, 21, 26 и 28 июля.

Исходя из этой информации можно предполагать, что наступательные действия правительственных войск в Сирии переходят к очередной активной фазе.

Новый удар «Калибрами» — в чем его смысл?

До сих пор район Средиземного моря, указанный в предупреждении NOTAM, использовался для запусков крылатых ракет «Калибр» с российских фрегатов «Адмирал Эссен», «Адмирал Григорович» и с подводной лодки «Краснодар».

Последний раз такого рода удар был нанесен 23 июня 2017 года — тогда «Калибрами», по данным российского Министерства обороны, были уничтожены пункты управления и склады вооружения исламистских боевиков в сирийской провинции Хама.

Использование российскими ВКС всех видов доступных и разрешенных вооружений уже стало «визитной карточкой» сирийского конфликта. Иногда, в случае ударов по разрозненным группам и соединениям боевиков, использование высокотехнологичного оружия, типа ракет «Калибр» или Х-101, может выглядеть непропорциональным.

Однако именно за счет использования высокоточного и при этом достаточно мощного оружия можно обеспечить снижение потерь среди мирного населения, направив удар возмездия в точности на джихадистов.

Результат такого подхода налицо — достаточно сравнить последствия штурмов сирийского Алеппо и иракского Мосула. Первый из городов, в штурме которого принимали участие российские ВКС, армия Асада, Иран и Хизбалла, уже освобожден от боевиков ИГИЛ и находится пусть и в поврежденном, но достаточно сохранном состоянии.

Штурм иракского Мосула, несмотря за постоянные заверения иракских и американских СМИ, продолжается до сих пор. Около сотни боевиков удерживают пусть и крошечный, но важный квартал Мосула, расположенный в стратегическом центре Старого города. За это время большая часть Мосула превращена американскими ВВС и иракской артиллерией в руины.

По некоторым оценкам, около 50.000 мирных жителей Мосула стали жертвами осады и штурма, а еще около 1 млн жителей города оказались вынужденными беженцами. Таков итог двух осадных операций, начинавшихся практически одновременно и проходивших в сходных условиях.

Сирийский эндшпиль

Плотный график запусков «Калибров» показывает, что наземные операции при плотной поддержке российских ВКС вступают в активную фазу. На сегодняшний день основным проигравшим в схватке за Сирию и Ирак является ИГИЛ.

Под его контролем еще остаются значительные территории в восточной Сирии и западном Ираке, однако в целом позиции игиловцев выглядят безрадостно. У псевдогосударственного конгломерата исламистских радикалов уже нет сил для защиты захваченной в 2014–15 годах территории, и они вынуждены откатываться к своей «территории выживания», расположенной в районе восточносирийского города Абу-Кемаль.

Сегодня закрашенные черным цветом на картах территории, формально находящиеся под контролем ИГ, уже не имеют стратегической ценности. Война в Сирии переместилась в ее восточную, пустынную часть, в которой критическим моментом является контроль над коммуникациями, а пустынные дюны и выжженные пустоши не имеют особого значения: на их безлюдных просторах любое крупное подразделение боевиков становится замечательной целью для тех же «Калибров» или Х-101.

Последним серьезным опорным пунктом, сдерживающим продвижение армии Асада к городу Дейр-эз-Зор, который три года провел в героической осаде, является крупный оазис Ас-Сухна, который расположен в пересеченной холмистой местности и закрывает прямую дорогу из Пальмиры на восток. Альтернативой прямолинейному плану деблокады Дейр-эз-Зора является фланговый удар по Ас-Сухне, который может быть нанесен с севера, из района недавно освобожденного города Ресафа, расположенного на юге провинции Ракка.

Фактически, нынешняя остановка сирийской армии возле Ресафы (а от нее по прямой до Дейр-эз-Зора — всего лишь около 120 километров) связана с тем, что за прошлые месяцы сирийские правительственные войска продвинулись на восток на добрую сотню километров, и возникла необходимость создания прочной системы блок-постов и опорных точек на освобожденных территориях. Поэтому, в отличие от наступлений в пустыне, предпринятых в 2016 году и закончившихся в целом малоудачно для сирийской армии, нынешнее медленное, но уверенное продвижение по бывшей территории ИГ выглядит гораздо более обеспеченным и устойчивым.

В целом, шестилетняя война с исламистскими боевиками в Сирии, судя по всему, переходит в стадию долгожданного эндшпиля — с практически неизбежным окончательным поражением джихадистов.

Мир после войны

Возможные контуры послевоенного урегулирования в Сирии пока туманны. За время гражданской войны в стране оформились непримиримые силы, поддержанные, к тому же, внешними игроками. Россия настаивала на том, что сирийский народ может выбирать себе лидеров и правительство, а другие страны и мировые державы вправе лишь обеспечивать проведение такого рода свободных выборов.

Однако де-факто в современной Сирии складываются предпосылки к тому, что по окончанию боевых действий страна будет разделена на слабо связанные «федеральные» территории, власть в которых будет принадлежать местным военным, религиозным и этническим элитам, поддерживаемым внешними центрами силы. Кальку подобного сценария можно наблюдать в соседнем Ираке: там Курдская автономия уже в сентябре 2017 года может поставить вопрос о выходе из состава страны.

Ситуация с такой позицией курдов осложняется еще и тем, что нынешняя территория, контролируемая курдами «по праву войны», включает в себя спорный с иракскими суннитами Киркук, который к тому же является основным районом современной иракской нефтедобычи. Именно этим была вызвана максимальная спешка иракского правительства при штурме Мосула — в противном случае ситуация с курдами была бы и вовсе безнадежной.

Похожая ситуация складывается и в Сирии. Северные районы страны уже третий год находятся под контролем курдских вооруженных формирований, власть Дамаска там минимальна. Столь же неоднозначна ситуация и в пограничном с Турцией Идлибе, и в южной провинции Даръа, граничащей с Израилем и Иорданией. Все эти провинции попали в российско-турецкие и российско-американские соглашения по прекращению огня, однако это пока не вернуло политическую ситуацию к довоенной, когда диалог между различными религиозно-этническими общинами и партиями Сирии был широко налажен.

В силу этого каждый из участников сирийского конфликта сегодня пытается закрепить за собой максимальную площадь территории в прошлом единой страны, чтобы обеспечить себе наиболее благоприятные позиции на будущих мирных переговорах. Повестку которых также, судя по всему, зададут реальные итоги сирийской партии.

riafan.ru